o da206a87ca827620

-Спрашиваю - дрожат поджилки? – ухмыльнулся конвоир.

-А, это. Да, дрожат, – признался я. – Жим-жим.

-Впускай! – донеслось из-за двери.

Я вошел в комнату. Что-то в ней изменилось. Лошадиное лицо ковырял

длинным желтым ногтем крышку стола; бугай разглядывал кружащихся вокруг

лампочки мух. Лишь женщина открыто и прямо смотрела на меня: в ее лице

отчетливо читалось сознание исполненного долга.

-Конунг Ахмат, - произнесла она, поднявшись со стула, - трибунал

Московской резервации, взвесив все за и против, опираясь на Устав Наказаний,

властью, данной ему Лорд-мэром.

-Слава Лорд-мэру, - глухо отозвались лошадиное лицо и бугай.

-Вынес приговор, являющийся безусловным воплощением судебного

принципа Московской резервации – «Будущее зависит от тебя». Конунг Ахмат, вы

приговорены к казни через повешенье.

263

-Что?

-Приговор должен быть приведен в исполнение публично в назидание тем,

кто недобросовестно исполняет свои обязанности.

-Что ты такое лепечешь? - процедил я. – А вы, - окинул взглядом остальных

членов трибунала, – вы чего молчите? Это не суд, а позор!

Лицо женщины, до этого мягкое, сделалось жестким.

-Это не суд и не судилище, бывший конунг, это трибунал Московской

резервации. Тебе ясно?

-Заткнись, бл.дь, - заорал я, уже не сдерживая переполнивший меня страх.

– Ты была в Твери, сука? Была? Ты видела Пашу?

-Конвоир!

Ударом в челюсть я сшиб с ног вбежавшего в дверь стрелка.

-Мне нужно поговорить с отцом Никодимом, слышите?

Бугай вскочил из-за стола.

-Не надо, конунг.

-Где отец Никодим?

Бугай кинулся на меня, придавив к стене так, что затрещали ребра. В

помещение вбежали два стрелка. Один принялся хлопать по щекам лежащего на

полу конвоира, другой стал помогать бугаю.

-Когда ты вступал в должность конунга, - перекрывая шум, крикнула

женщина, - ты должен был подумать о возможных последствиях.

-Сука, - прохрипел я.

-Заткни пасть.

Бугай коротко боднул меня в висок. Чернота заполнила сознание.

4

РАССВЕТ НЕДАЛЕК

Я очнулся во тьме. И не было желания выяснять, что это за тьма.

По крайней мере, не холодно. Значит, меня не бросили в сырой каземат.

264

Мозг настойчиво подсовывал картинки только что (а может, уже давно)

прошедшего заседания трибунала. Толстые, похожие на червей, губы женщины,

зачитывающей: «Вы приговорены к казни через повешенье». Не эти ли самые

губы зачитывали приговор Христо и Букашке? Помнится, Марина рассказывала

про Бога, про загробный мир, про ад и рай… Неужели и вправду что-то

существует там, за гранью? И я смогу снова встретиться с Христо и сказать ему,

что он ошибся во мне? Причем, не только во мне, но и в Серебристой Рыбке?

Или есть только этот мир, мир снега, мир жестокости, мир смерти; он

реален, он - не иллюзия, и уже поэтому его не хочется покидать.

Я сел.

В окошко под потолком заглянула луна, осветив привычную обстановку:

кровать, стол, печка. Я дома, на своей квартире.

Поднявшись с кровати, ступая босиком по холодному полу (куда подевались

гриндера?), дошел до двери. Толкнул. Скрипнув, дверь отворилась. Дьявол! Да

они что, издеваются?

Я шагнул на крыльцо. Жгучий мороз пронзил пятки. Тропинка извивалась

от моей квартиры в сторону бараков, как бы приглашая: иди. Пошел бы, если б

был обут…

Но почему я босиком?

Вернувшись в помещение, тщательно обыскал каждый закоулок. Ботинок не

было.

Несмотря на странность положения, я не смог сдержать смех. Надо же,

какие умники! Оставили дверь открытой, но, чтобы узник не сбежал, изъяли у него

ботинки. Верный расчет – босиком по снегу далеко не убежишь.

В животе заурчало. Кажется, у меня оставалась тварка…

Подошел к столу, из подвесного шкафчика достал жестяную коробку.

-Приговоренец собирается ужинать.

Темная фигура заняла весь дверной проем.

-Отец Никодим!

Глава ОСОБи вошел. Как и в прошлое свое посещение, уселся на стул

напротив меня.

-Извини, Ахмат, на этот раз без тушенки.

Он достал из серебряного портсигара папиросу, закурил, мне не предлагая.

Луна отражалась в золотом кольце, в которое отец Никодим вправил рыжую

бороду.

265

-Вижу, не трусишь, не скулишь, - сказал он, стряхивая пепел на стол. – И

правильно.

-Казнь так казнь, - как мне показалось, вполне искренне ответил я.

-Не бойся, казни не будет.

Я взглянул на отца Никодима.

-Но Устав предполагает неукоснительное исполнение решений трибунала…

-Трибунал! – глава ОСОБи поднялся, прошелся по комнате. – Судья

Урнова, что вынесла тебе вердикт, - формалистка до мозга костей. Это робот,

мыслящий исключительно строчками Устава. Плюнь на нее. Тобой

заинтересовался Лорд-мэр.

Мое сердце забилось быстро-быстро.

-Да, Лорд-мэр,- повторил отец Никодим, слегка растягивая «э». – Ахмат,

твой отряд погиб не случайно.

-Что?

-Не ори, дурак, - глава ОСОБи оглянулся, переходя на свистящий шепот. –

Я здесь неофициально, по старой дружбе. Лорд-мэр давно жаждал военного

столкновения с питерами. Его мечта – объединить все резервации под знаменем

Московской. Ему нужен был казус белли.

-Что это такое?

-Повод к войне.

Вот значит, как! Кровь на снегу, содранная заживо кожа, животный страх за

Теплую Птицу – все это казус белли.

-Думаю, - продолжал отец Никодим, - даже уверен, ты будешь удостоен