o da206a87ca827620

выбивая пальцами дробь по столу. – Так уж вышло… Ты теперь конунг, а конунги

редко пересекаются с особистами, и тем более с главой ОСОБи. У них своя

жизнь, по большей части протекающая в Джунглях, - зачистки, марш-броски,

учения… - он на секунду умолк. – А ведь жаль. Жаль, что Лорд-мэр определил

тебя в конунги…

Кажется, я это уже слышал…

-Жаль, ваш крест.

А ведь мне и вправду жалко! Этот человек – ублюдок, он убил Бориса

просто потому, что ему так захотелось, но … Но в отношении меня отец Никодим

был добр. Пока… Люди, пожившие в Джунглях, падки на доброту.

Длинное ругательство огласило подвал. Я оглянулся. К нашему столу

нетвердой походкой приблизился краснорожий конунг.

-Особисты, мать вашу! Мудаки е…ные!

Отец Никодим растянул губы в улыбке, отправляя в рот очередного

«червя». Его адъютантам такая невозмутимость была не под силу.

-Ты чего кукарекаешь, петушок? - сквозь зубы процедил один из особистов.

– Иди еще зеленки выпей.

-А ты не указывай, что мне делать, - конунг и вправду едва ворочал

языком. – Вы, особисты, горазды указывать, сидя на базе или в Цитадели.

Он сплюнул на пол длинной зеленой лентой и обратился к своим

собратьям, сидящим за столами.

– Кто-нибудь видел в Джунглях особиста? А?

Тишина. Настороженные взгляды. Судя по всему, другие посетители

заведения еще не настолько упились, чтобы дать волю языкам.

-Вот и я не видел, - согласился с пустотой выпивоха. - Никогда, б…дь, не

видел! Но на допрос в ОСОБь меня приводили, и не раз. По какому,

спрашивается, праву?!

Конунг размахнулся. Собирался ли он ударить отца Никодима, либо просто

стукнуть кулаком по нашему столу – осталось для меня загадкой. Через

мгновение дебошир лежал на заплеванном полу. Я сидел у него на спине, локтем

прижимая седоватую голову к полу. На столах зазвенели миски.

-Накиньте на него браслеты, - спокойно сказал отец Никодим.

Особист защелкнул наручники на запястьях дебошира.

245

-Рустам.

Повар приблизился. В глазах – паника.

-Мы уходим, Рустам. Прибери тут все.

Отец Никодим поднялся.

-Хорошего аппетита, - он кивнул посетителям, напрочь позабывшим о еде. –

Пошли, ребята.

Особисты подняли с пола и повели к выходу дебошира. Он сразу обмяк и

утихомирился – протрезвел, что ли?

У машины, в которую особисты запихнули выпивоху, я повернулся к отцу

Никодиму.

-Ваш крест, я, пожалуй, пойду.

Он молча кивнул.

-Мне здесь близко, вы знаете.

-Я ничего не имею против, Ахмат, - глава ОСОБи протянул мне руку. – Ты

конунг, а у конунга свои обязанности.

- О-о, биа-логия, анна-томия, изучи ее! - проорал из машины другой конунг.

-Да, - сказал отец Никодим. – Мы всегда и во всем согласны с Лорд-

мэром… Но кое в чем я с ним категорически не согласен. Ты был бы прекрасным

особистом. Ну что ж, прощай, конунг Ахмат. Удачи на новом поприще. Ни пуха.

Глава ОСОБи скрылся в машине. Глядя вслед исчезающему за начавшимся

снегопадом автомобилю, я проговорил: «К черту». И побрел домой.

Темно. Но не холодно. Совсем не холодно.

Я дотронулся до пузатого бока печки. Черт! Горячая. Выходит, в мое

отсутствие здесь кто-то был… А может быть, и сейчас...

-Вика?

Тишина. Я на ощупь нашел стол. На нем в банке из-под тушенки должна

стоять свечка. Вот она.

Зажигалка вспыхнула не сразу – отсырела, что ли? Круг света осветил мой

дом. Никого. И ничего. Хотя…

На постели - черный пакет. Что в нем?

Форма конунга – плотные, цвета хаки, штаны, зеленая куртка, и – нечто

среднее между гимнастеркой и свитером.

246

Надеюсь, впору…

Я скинул грязную, рваную форму стрелка. Надел форму конунга…

Да, впору. Как влитая.

Подошел к зеркалу. Свечка освещала левую сторону моего тела, правая –

оставалась в темноте. Но – именно на левом рукаве нашит серпик луны…

Я невесело улыбнулся.

Здравствуй, конунг Ахмат!

Часть пятая

ЛОРД-МЭР

1

ВОЗВРАЩЕНИЕ

-Олегыч, тормози!

Визг железа, трущегося о железо, был слышен даже в кабине. Я знал, что

из-под колес летят искры, плавят снег, нанесенный ветром на пути. Локомотив

прошел еще около ста метров и замер, негромко гудя. Позади – Джунгли, впереди

– стена, и в ней - ворота. За этой стеной Московская Резервация: Вторая Военная

База, Цитадель, Лорд-мэр, отец Никодим, Марина, Христо, Букашка, Киркоров…

За стеной – моя Серебристая Рыбка. Я не могу повернуть назад, не могу

отказаться от своей жизни. Не могу отказаться от Марины.

А отряд погиб. Погиб по вине конунга Ахмата. По Уставу Наказаний УАМР

конунг заслуживает казни. Но… Отец Никодим сильнее Устава, он может помочь.

Я вспомнил, как тепло попрощался с главой ОСОБи у бара Рустама.

Христо, надежда еще теплится. Возрожденчество не умерло.

-Конунг, то есть – тьфу!- Андрей, - повернулся ко мне Олегыч. – Так что

делать-то будем?

Я помолчал, собираясь с мыслями. Машинист и Шрам настороженно

глядели на меня. Ждали.

-Вам нельзя идти туда, - сказал я, кивнув на ворота.

247

-Нельзя? - удивленно протянул Олегыч.

-Нельзя, Олегыч, - упрямо повторил я. – За первыми воротами - сводный

отряд стрелков. А если их командир решит обыскать поезд? Его едва ли

остановит это.

Я ткнул пальцем в серпик луны, нашитый на левом рукаве моей куртки.