o daf15952eacde2b3

ограничительного бюджета времени, заключающегося в активной продолжительности жизни членов

популяций. Величина этого времени, т. е. величина резервного запаса здоровья человеческой популяции,

ограничена определенными рамками и распределяется на выполнение трех основных функций здоровья

популяций. В измеримых коэффициентах человеко-часов эти три функции определяются так:

функция-1 — конкретный живой труд или совокупность психофизиологических затрат в ходе

производственной деятельности, которые совершаются работающими индивидами внутри данной

популяции;

функция-2 — воспитание и обучение последующи ч поколений, усвоение ими совокупности умений,

навыков и знаний, необходимых для успешной социально-производственной, творческой деятельности, для

полноценного воспроизводства следующих поколений людей;

функция-3 — социально-биологическое воспроизводство последующих поколений, концентрируемое

вокруг института семьи.

Комплексные научно-практические меры должны быть направлены на сбалансированное,

взаимосвязанное развитие этих функций, обеспечивающее увеличение социально-трудового потенциала

населения, сохранение и развитие здоровья людей. Фактически речь идет о разработке систем

жизнеобеспечения, учитывающих специфику восточных территорий, особенности конкретных ТПК, АПК,

городов, областей, краев.

На основе подобных концепций, создаваемых с учетом комплексности проблем здоровья населения,

его социально-трудового потенциала, необходимо решать научно-практические проблемы организации

системы централизованного планирования, распределения, использования и воспроизводства живой силы

(живого труда) в восточных регионах в масштабе РСФСР и СССР в целом. Организация сопряженных

материально-энергетических потоков и миграционных трудовых ресурсов есть основная мера первичной

профилактики потерь живого труда, и тем самым профилактики в чисто медицинском аспекте —

предотвращения заболеваемости и антропоэкологического утомления населения.

В оптимальных условиях состояние популяции на «выходе» системы ее жизнедеятельности (город,

поселок, ТПК и т. п.) должно, как минимум, быть не хуже, чем на «входе», т. е. популяция должна обладать

45

способностью к самокомпенсации потерь, к биологическому и социальному воспроизводству.

Предварительные оценки показывают, что в определенных случаях в районах нового освоения на

«выходе» имеют место нарастающие потери, снижение резервов живого труда, связанные, например, с

интенсивными обратными миграциями. Указанные потери могут быть условно подразделены на обратимые

(временная нетрудоспособность с полным восстановлением здоровья), частично обратимые и необратимые

(травматизм, смертность, уход на пенсию по состоянию здоровья, социальные потери, снижение

количественных и качественных характеристик воспроизводства и т. п.). Об этом уже говорилось выше.

Оценки свидетельствуют, что довольно значительная часть потерь принадлежит к второй и третьей

группам. Таким образом, промышленно-хозяйственное освоение и дальнейшее развитие восточных

территорий в ряде случаев реализуется относительно потоков живого труда «в кредит», нуждаясь в

ежегодной «дотации» резервов извне. Модельные расчеты показывают, что такие дотации могут достигать

величины в 5—7 % трудового потенциала региона. При сохранении этих тенденций в течение 20—25 лет

довольно значительная часть трудового потенциала региона может испытать частично обратимые и

необратимые потери.

Если сопоставить чисто экономический эффект освоения новых территорий и соответствующую

величину потерь живого труда, то экономическая рентабельность сложившейся практики использования

трудовых резервов может вызвать сомнения. Временный экономический эффект способен таить в себе

долговременные негативные последствия, связанные с процессами депопуляции на значительных

территориях страны.

Как указывают экономические прогнозы, рост производительности труда в условиях промышленно-

хозяйственных комплексов восточных регионов страны далеко не полностью будет компенсировать

указанные потери живого труда (в ближайшее пятилетие доля ручного труда во многих отраслях сохранится

на уровне 40 %). Будут возрастать затраты живого труда в сфере обслуживания, в агропромышленном

комплексе, в здравоохранении. В результате фактическая «стоимость» одного часа гарантированной

здоровой жизни (часа живого труда), выражаемая в количестве необходимых для такой гарантии затрат

человеко-часов труда, в нематериальной сфере будет увеличиваться быстрее, чем производительность

каждого часа труда в сфере материального производства. Такое состояние, в свою очередь, будет вызывать