О детях и прочей нечисти

-- Да причём тут ваш Ирлик-хон! -- отмахивается Кир. -- Это давно уже, с детства.

-- Вот как, -- Азамат потирает губу. -- Ну ладно, этот интересный феномен мы ещё проверим. Но, Кир, это никуда не годится, ты не можешь просто подходить на улице и бить людей...

-- Азамат, -- мягко прерываю я. -- Я с ним уже побеседовала на этические темы. Думаю, он хорошо понял, что именно сделал не так.

Кир яростно кивает.

-- Э-э, да? -- Азамат несколько теряется. -- Ну хорошо... И ты думаешь, он больше не будет?

-- Я думаю, что нашла себе телохранителя.

Эцаган прыскает со смеху. Кир округляет глаза.

Азамат смотрит на меня, как будто ждёт, что я усмехнусь или намекну, что это шутка. Не дожидается.

-- Лиза, ну ты же не всерьёз...

-- А почему нет? Многие из твоих первоклассных ребят могут избить знающего? А так и я смогу проконтролировать, чтобы он чего не натворил. Пускай делом занимается. Можешь ему выделить за это оклад. Кстати, Эцаган, как по закону с пострадавшим расходимся? Кто виноват?

-- Судя по вашему рассказу, он публично оскорбил жену Императора, за это полагается штраф, примерно равный по сумме штрафу за ущерб работоспособности... А вот лечение этого мужика капитану придётся оплатить. Я, конечно, пошлю следователя, пускай за Яной запишет показания, всё оформит...

-- За Авьясом тоже записать надо, он участвовал.

Эцаган морщится.

-- Да ну, он знающий, ещё наврёт чего-нибудь...

-- Он хотел за меня вступиться, -- замечает Кир.

-- Я думаю, он не питает нежных чувств к коллеге после того, как тот его пришил к стенке, -- говорю. -- Ну вот, Азамат, назначь Киру жалованье, пускай сам штраф выплачивает, авось крепче запомнит, почему людей бить нехорошо.

-- А вы не думаете, -- спрашивает Эцаган, -- что если он будет вашим телохранителем, то сможет с полным правом кому угодно рёбра ломать?

-- Я думаю, что он будет делать как велено, -- я перевожу выразительный взгляд на Кира, который пригибает голову. -- А если не будет, то создаст себе проблемы с работодателем, -- киваю на Азамата. Кир сглатывает.

Азамат некоторое время задумчиво теребит нижнюю губу, потом решительно кивает.

-- Хорошо. Я согласен, можно попробовать. Но, Кир, до первой оплошности. Если ты снова что-нибудь отколешь, придётся пересмотреть наказание на более суровое.

Кир мелко кивает. Я сладко потягиваюсь. Ну вот, по крайней мере, две проблемы слились в одну. Теперь мне придётся возиться с угрюмым подростком, но хотя бы Азамат будет спокоен и за меня, и за него. Не так уж плохо по нынешним временам.

После ухода государственных мужей Кир немного расслабляется и даже обретает объём, отличимый от формы кресла.

-- Мы с Азаматом летим на разных унгуцах, ты со мной, -- сообщаю, вставая. -- Там будем шесть дней, погода тёплая. Когда соберёшь вещи, клади вон в тот угол к моим чемоданам, чтобы завтра слуги без вопросов всё погрузили.

-- Это и есть ваше желание? -- спрашивает Кир.

-- Про сумки? -- уточняю я удивлённо.

-- Нет, про... ну чтобы я вас охранял.

-- А, нет. Это твоё наказание. Трудотерапия, так сказать... хотя ты не знаешь, что это. Неважно.

-- Да ладно, какое это наказание, это ж легкотня, -- Кир пожимает одним плечом.

-- Это очень скучно и занимает весь день.

-- Драться не скучно, -- протестует Кир и прикусывает язык, осторожно поглядывая на меня.

-- О, я не сомневаюсь, что драться тебе очень весело. Но драться не придётся. Никто на меня не будет нападать, и даже гадостей в лицо никто не скажет.

-- А тогда зачем вам телохранитель? -- не понимает Кир.

-- На всякий случай. Чтобы Азамат за меня не волновался.

-- Понятно, -- Кир вздыхает.

-- Если тебя интересует моё желание, -- начинаю я, тут же вызывая его полное внимание, -- то оно заключается вот в чём. Обычно я работаю не одна, а с помощницей. Поскольку я сейчас официально в отпуске, помощницу я передала Яне. Но одной очень неудобно, а ты всё равно будешь везде со мной ходить. Вот и принесёшь пользу.

-- Так я ж не умею ничего! -- удивляется Кир.

-- Освоишься, -- отмахиваюсь. -- Пошли, покажу тебе инструменты. С аппаратами ты и сам разбираешься без особых проблем. Пошли-пошли, чего сидишь?

Я открываю все свои чемоданы и раскладываю по ковру лотки с содержимым; Кир смотрит на мои богатства круглыми глазами.

-- Я думал, у вас тут одежда с драгоценностями...

-- Дребедень я в деловые поездки не таскаю. Вот гляди, это называется скальпель, это пинцет, это зажим...

К тому времени как Азамат возвращается из офисной части в конце рабочего дня, Кир уже натренировался подавать по требованию нужный инструмент, надевать стерильный костюм и менять мне маску. Конечно, в ответственный момент может и напутать, но я сама начинала своё медицинское образование примерно в том же возрасте и вроде бы неплохо справлялась с такими заданиями, хотя для меня тогда это была просто игра. Киру же в приюте наверняка приходилось работать и пользоваться результатом своих трудов (вряд ли Гхан содержал их своим горбом), так что он, по идее, должен быть сознательнее.

-- Не могу сказать, что тебе идёт, -- изрекает Азамат, рассматривая Кира в мешковатом белом хирургическом костюме.