О детях и прочей нечисти

Мы довольно резво добегаем до шатров и видим там эпическую картину: Кир в окружении местных собак одной рукой вцепился в ошейник рвущегося в бой Филина, другой сжимает какую-то длинную железяку и грозит ею пастушьим собакам.

Азамат выкрикивает раскатистую команду, так зычно, что эхо от гор возвращается. Местные псы поджимают хвосты, отбегают и ложатся. Филин облизывается, садится и машет хвостом, как ни в чём не бывало.

-- Давай-как его на поводок, -- уже человеческим голосом предлагает Азамат.

Кир косится на него с таким видом, что если бы у него был хвост, обязательно бы поджал, но поводок достаёт.

-- Да сам уже понял, -- бурчит под нос.

-- Ишь ты какой у вас пёс! -- ахает пастух. -- Никак худульский горный?

-- А то! -- ухмыляется Азамат. -- Дворняг не держим.

-- Вот это кто-то одарил своего Императора! -- продолжает восхищаться пастух, обходя вокруг Филина, который склонил голову набок и смотрит вопросительно, мол, чего ходишь, может, вкусное что предложишь?

-- Это князя пёс, -- качает головой Азамат.

-- И где ж вы его взяли, Нойн-хон? -- допытывается пастух.

-- Нашёл в лесу, -- кратко отвечает Кир. -- Мамку медведь задрал.

Пастух отрывается от созерцания пса и переключается на Кира.

-- Одна-ако, Нойн-хон хорошо знает леса...

Кир ощетинивается и отворачивается.

-- Ладно, -- прерывает их Азамат. -- Ты хотел нам показать жеребца. Пойдёмте, а то уже за полдень.

-- Так Филин -- породистый? -- спрашиваю я Кира.

-- Угу.

-- А что, это какая-то редкая порода? -- продолжаю я.

Кир смотрит на меня, как будто заподозрил у меня Альцгеймера.

-- Естественно. Это же худульский горный пёс.

-- А чего Гхан с ним так обращался тогда? -- недоумеваю я. -- Он ведь дорогой, наверное.

-- Ну я что, дурак, Гхану говорить, что у меня пёс породистый! Он бы его продал сразу и всё. Я и сам двух других щенков продал, которых нашёл.

-- А, так Гхан не знал?

-- Конечно, нет, -- нетерпеливо вздыхает Кир. -- С его ногой только в окна заглядывать, смотреть, как богатые люди живут!..

Кир осекается, поняв, что ляпнул лишнего. Я кладу ему руку на плечо.

-- Азамат работает над тем, чтобы в приютах стало лучше жить.

-- Знаю, -- буркает Кир и поддёргивает поводок покороче, чтобы Филин не запутался в лошадиных ногах вокруг.

-- Ну вот, например, -- громко произносит пастух, останавливаясь около горы рябого меха. -- Второгодочка, быстрый, как стрела. Небольшой, мальчику подойдёт.

-- Мы не на год коня подбираем, -- замечаем Азамат. -- Князь скоро с меня ростом будет, куда ему небольшого конька?

Скотина обиженно фыркает. Кир старательно изображает, что его это всё не касается.

-- Ну вы хоть прикиньте... -- разводит руками пастух. -- Зверь-то правда хороший. Давайте я собачку подержу.

Кир хмурится и отдаёт поводок Азамату. Обходит лошадь спереди, трогает за морду. Мне даже на это смотреть страшно -- щас этот конь его как укусит! Но ничего, вроде обошлось. Кир кладёт руку скотине на хребет, примеривается и запрыгивает. Конь оборачивается посмотреть, что это за дрянь прилипла у него к спине. Кир отдаёт тихую команду, и конь нехотя трогается с места. Филин понимает, что хозяин уезжает без него и заливается испуганным лаем. Со стороны шатров ему откликаются местные. Алэк решает немного похныкать.

-- Спокойно! -- с нажимом приказывает Кир. -- Я никуда не ухожу.

Лучше всего это действует на Алэка. Мы с Азаматом хихикаем.

-- Ишь ты, как пёс переживает, -- раздаётся у нас за спиной голос другого пастуха, который с севера.

-- Да, они такие друзья, звездолётами не растащишь, -- довольно отвечает Азамат, не отвлекаясь от созерцания Кира на коне.

Северянин здоровается со мной и присматривается к Филину.

-- Неужто худульский горный?..

-- Он самый! -- поддакивает второй пастух.

-- Вот это да... За сколько ж вы его купили, Ахмад-хон? Если не секрет?

-- Его сын в лесу нашёл, -- бездумно отвечает Азамат, внимательно следя, как Кир спорит с конём о скорости перемещения. Животное ленится переходить на галоп.

Пастухи переглядываются. Я с интересом изучаю их мимику -- вроде как свои люди, не станут же они красть собаку своего князя, правда? Но какой-то заговор тут явно происходит.

Кир возвращается рысью и спрыгивает с лошади.

-- На этом ездить -- только ругаться, -- сообщает он.

-- А, так вам послушного надо? -- с плохо скрываемой усмешкой спрашивает северянин. -- А мы думали быстрого...

-- Ему хорошо бы неленивого, -- отрезает Азамат. -- Конь должен сначала переходить на галоп, а потом уже спрашивать, зачем. А этот только и оборачивается, мол, уверен наездник? А может, ещё порысим?

Кир улыбается в воротник, пастухи снова переглядываются. Да что такое, не пойму?