О детях и прочей нечисти

Долго страдать от непонимания мне не пришлось: нам раздают буклетики с краткой информацией обо всех присутствующих должностных лицах с фотографиями и занимаемыми постами, причём всеобщий продублирован осторожным муданжским переводом. Хм, оказывается, мой ректор продвинулся по службе и теперь занимается медицинской помощью всё тем же... слаборазвитым.

-- Такой список присутствующих, что я себя чувствую попрошайкой, -- усмехается Азамат. -- Ладно, надеюсь, они скоро поймут, что в большинстве сфер мы и сами с усами.

Наконец, когда все расселись, открываются двери лифта, и из них выезжает генеральный секретарь Земного Союза, маршал Ваткин собственной персоной. Его инвалидное кресло, исполненное в стиле стим-панк, оборудовано по последнему слову техники и помимо собственно двигательного оснащения имеет микрофон прямо сразу с динамиком, вентилятор, подогрев, телескопические опоры для подъёма на высоту стоящего человека и ещё какую-то установку, похожую на пушку для фейерверков. Возможно, с тех пор как мы с Сашкой это обсуждали, ещё чего-нибудь прикрутили и понаставили, просто я не в курсе.

Азамат смотрит на маршала, с трудом скрывая изумление. Он-то его видел только на видеоконференции, а лицо Ваткину как раз очень хорошо подлатали.

-- Неужели здесь, на Земле, не смогли его вылечить? -- шёпотом спрашивает он у меня.

-- Ему протезы ставить не на что, там надо всё тело пересаживать, а он не хочет, дескать, пусть его вид всем напоминает, что такое война, -- поясняю я.

Устроившись за столом, маршал обводит взглядом нашу делегацию, кивает Азамату, прищуривается на меня и даёт знак начинать.

С первыми словами приветственной речи заместителя мы получаем сюрприз, Унгуц даже не удерживается от громкого аханья -- синхронистом оказывается не кто иной как мой препод муданжского из колледжа, он же ученик Унгуца, Валентин. К счастью, кажется, никто не решает, что мы несерьёзно относимся к мероприятию, так что всё проходит чин по чину. Все наши высказывания для официальной части под камеру написаны заранее, выучены и отрепетированы, а моя ария вообще коротенькая и сводится к наблюдению "сколько всего не сделано, сколько всего ещё предстоит не сделать". Азамат, как всегда, красноречив, и говорит на настолько чистом и изящном всеобщем, что многие земляне позавидуют. Наши отвечают довольно общими фразами, и ближе к концу я начинаю всерьёз опасаться заснуть в прямом эфире.

Однако официальная часть всё же завершается, после чего мы все приглашаемся на неформально-банкетную часть в другом зале, куда уже не пускают репортёров, а значит, можно расслабиться и поговорить как живые люди.

-- Байч-Харах! -- громогласно окликает Азамата маршал, как только двери между залами закрываются. -- Наконец-то в реале! Я думал, помру раньше, чем ты вылезешь из экрана! Ну рассказывай, как жизнь. И как тебе удалось уломать свой дом престарелых сделать женщину министром.

Азамат быстро оглядывается, но Унгуца рядом нет -- побежал здороваться с Валентином, а Ажги-хян не понимает на всеобщем.

-- Как говорится, по знакомству, -- отвечает он маршалу с улыбкой. -- Элизабет не просто министр, она ещё и моя жена.

Маршал снова на меня прищуривается и наконец, видимо, узнаёт.

-- Батюшки-светы, да это ж Лизка Гринберг! Я тут сижу голову ломаю, откуда я её могу знать. Вот это да! А брательник-то ни словом не обмолвился.

-- Ну так правильно, -- замечаю я, -- работать надо, а не сплетни распускать.

Азамат с маршалом продолжают светскую беседу, пока все восполняют потери калорий, а я внезапно выхватываю из гула за спиной разговор на моём родном языке.

-- Я так понял, они не привели его сюда.

-- А точно не один из них? Он на человека-то вообще похож?

-- Понятия не имею, его ж никто не видел.

-- Ну тогда вряд ли, да и потом, была бы охрана какая-нибудь, а лучше аквариум...

-- Да вы на их Императора посмотрите, я вообще не понимаю, кто придумал этих дикарей до высших должностных лиц допускать, он же тут в лучшем случае подбирает кандидатов для человеческих жертвоприношений в своих религиозных ритуалах.

Раз уж я это слышу, то Азамат и подавно, даже сквозь разговор.

-- Извините, секундочку, -- говорит он маршалу и разворачивается, громко и отчётливо оповещая бормотунов: -- К вашему сведению, как таковой религии на Муданге нет, а любые жертвоприношения носят метафорический характер, однако если уважаемые господа интересуются...

Один из попавших в центр внимания сплетников тихо матерится, другой резко делает вид, что понимает только на всеобщем.

-- Кстати, -- продолжает Азамат, легко переходя на опорный язык мероприятия, -- я что-то не припомню вас в книжечке. С кем имею честь?

-- А, это мои коллеги, -- втискивается в кадр тот самый знакомый мне товарищ по биоразнообразию. -- Вот, господин Сержо, координатор проекта по изучению муданжской фауны внеземного происхождения.

-- Здравствуйте, -- подаёт руку господин Сержо. Судя по голосу, это тот, который хотел аквариум.