О детях и прочей нечисти

-- Очень приятно, -- иронично улыбается Азамат, пожимая руку. -- Разрешите уточнить, если мне не изменяет память, когда мы договаривались об изучении определённых представителей муданжской фауны, речь шла о том, что нам будет предоставлена возможность заниматься этим самостоятельно, насколько позволит ситуация...

-- Совершенно верно, но мы также договаривались, что вы привезёте образец. Вот как раз моя команда им и будет заниматься, -- поясняет господин Сержо.

-- Да, кстати, -- включается в разговор маршал. -- Где этот твой негуманоид?

Азамат кидает взгляд на часы и припоминает:

-- Полагаю, осматривает экспозицию музея изящных искусств.

Повисает несколько напряжённая тишина.

-- Вы что, его просто так к людям пускаете? -- ахает Сержо. -- Это же биологическая опасность!

-- Да вы знаете, он меня не спрашивает, пускаю я его или нет, -- усмехается Азамат. -- Он на это исследование добровольно согласился, и ему вряд ли понравится сидеть в аквариуме. Вообще, если вы намеревались каким-либо образом контролировать его поведение и перемещение, то боюсь, придётся в самом скором времени менять программу проекта, потому что максимум что вы сможете сделать -- это попросить.

-- То есть, он прямо совсем разумный? -- уточняет другой сотрудник проекта. -- В смысле, не шимпанзе, не дельфин, а, можно сказать, на человеческом уровне развития сознания?

-- Я не специалист, мне трудно судить, я только хочу сказать, что с его мнением необходимо считаться.

-- А у него есть мнение? -- интересуется подошедшая дама, судя по бэджику -- из образовательной ветки. -- Я так понимаю, у человекообразных обезьян, обученных человеческому языку, как раз не наблюдается способности выражать своё мнение и задавать вопросы. Ваш образец -- задаёт?

-- Даже слишком много, -- фыркаю я.

-- Давайте вы его просто сюда приведёте, и мы на него посмотрим! -- решительно предлагает маршал. -- Всем же интересно, а от музея тут один квартал!

Предложение вызывает некоторый ропот, поскольку большинство побаивается оказаться в одном помещении с инопланетной разумной тварью, но маршал резонно напоминает, что тут охраны побольше, чем в музее, и пусть уж лучше тварь пугает собравшихся здесь подготовленных и защищённых людей, чем ничего не подозревающих посетителей выставок. Так что Умукху в рекордные сроки делают специальный пропуск, и маршал с Азаматом посылают кого-то его привести.

По такому поводу в банкетный зал набивается тьма тайно и явно вооружённой охраны, и всё это выглядит крайне непривлекательно. Умукх -- странное существо, кто его знает, что он отмочит, безобидное, но непонятное. Ирнчин, мыслящий в том же направлении, впервые за время мероприятия подаёт голос и на основании своих полномочий как министра национальной безопасности требует, чтобы охрана переходила к решительным действиям только и исключительно по команде маршала. У меня немного отлегает от сердца, но я по-прежнему неприязненно кошусь на защитничков.

И -- сегодня день встреч. Это лицо я вряд ли когда-нибудь забуду.

-- О, -- говорю я неестественно живо, -- Азамат, иди-ка сюда, я тебя познакомлю.

Хватаю слегка сбитого с толку мужа и подтаскиваю к одному из охранников, который тоже не понимает, что происходит и косится на старших по званию.

-- Вот, смотри, дорогой, -- распаляюсь я, -- этому человеку ты обязан тем, что я осталась на твоём корабле, а не улетела на Землю вместе с детками!

Лицо Азамата светлеет от понимания.

-- А, так это ваша была прекрасная идея бросить девушку в приставном коридоре между двумя кораблями и запереть дверь? Ваше счастье, что на моём корабле установлены камеры наблюдения по всей внешней поверхности, и что мой сотрудник проверил чистоту коридора, а то, знаете, преступная халатность...

Охранник, до которого, видимо, наконец-то дошло, о чём речь, раздувает ноздри и вытягивается.

-- Я... всё по инструкции!

Азамат прожигает его взглядом, затем с независимым видом поворачивается к подкатившему Ваткину.

-- Нельзя ли мне попросить об одолжении? У меня есть основания полагать, что этот офицер не соответствует требуемому уровню подготовки и представляет собой уязвимость. Возможно, было бы лучше его заменить.

-- Да я уже так и понял, что тут проблема. Заменим, а ты, Байч-Харах, ну или Лиза, подай жалобу официально, иначе расследование провести нельзя.

-- Мне казалось, Сашка подавал, -- припоминаю я.

-- Сашка твой -- не потерпевший и не свидетель. Сама подай. Бюрократия же... А, вот, ведут вашего.

Я успеваю состроить мстительную рожу вслед охраннику и обернуться как раз к тому моменту, когда через дальние двери входят Сашка и Умукх.

Бог всё в том же белом диле и в человеческой форме -- в смысле, наиболее приближенной к человеческой. Вытравленные косички в сочетании с нездорово-красной кожей и очень, очень светлыми серыми глазами, производят неизгладимое впечатление, но сотрудников ЗС так просто не удивишь.

-- Позвольте, но он же совершенно человекообразный, -- замечает пожилой японец, который собирается обсуждать с Азаматом обмен знаниями в космической инженерии.