О «Диалектике природы» Энгельса

Но, может быть, такого рода вопросы вообще не возникали перед нами, философами? Может быть, если бы они встали раньше, мы бы спохватились и уже давно бы заметили, что в некоторых наших учебниках не все обстоит благополучно, что в их построении и методе изложения нет той самой диалектики, учить которой они призваны? Нет этого, разумеется, не в смысле приводимых слов, терминов и формулировок, а в смысле того, что их структура не выдерживает критики, что она опирается в конечном счете на эклектическую основу, соответствующую шаблону «положение—пример».

Представим себе на минуту (хотя это выглядит нелепо), что по такой схеме стал бы писаться учебник по диалектике политической экономии капитализма. Что же тогда получилось бы? Из всего «Капитала» были бы «надерганы» сначала все цитаты, в которых говорится, скажем, о явлении и сущности, все равно где бы о них ни шла речь, потом — все цитаты, в которых говорится о качестве и количестве и их взаимных переходах, далее — то же самое в отношении противоречий, случайности и необходимости и т. д. и т. п. В итоге такой «работы» была бы полностью нарушена собственная логика «Капитала» и вместо научного труда, который мог бы стать прекрасной основой для учебника по диалектике, получилось бы эклектическое нагромождение отрывков, выхваченных из марксовского контекста и подобранных в качестве «примеров» для тех или иных положений диалектики.

Собственно говоря, так и случилось бы с «Диалектикой природы» Энгельса, если бы последовательно до конца был выдержан первый (учебный в плохом смысле) вариант ее структуры. Нет, не о таких учебниках должна идти речь, когда встает задача показать представителям других наук, что они фактически в своих сводных трудах (в том числе и учебниках) следуют диалектическому способу мышления и с помощью учебников по философии могут осознать этот факт. Но для этого нужно, чтобы учебники по диалектике писались по тому же диалектическому методу восхождения от абстрактного к конкретному, по какому движется все человеческое познание, наука в целом и по которому пишутся учебники по специальным наукам.

3. Ленинская критика

Штудируя и конспектируя в 1913 г. только что вышедшую в свет «Переписку К. Маркса и Ф. Энгельса 1844—1883 гг.», В. И. Ленин обратил особое внимание на письмо Маркса к Энгельсу от 9 декабря 1862 г.

В этом письме Маркс критикует Лассаля за его неверное понимание и использование диалектики. В своем конспекте Ленин записывает по этому поводу: «Лассаль «идеолог» и фальшиво применяет диалектику: «Подведение массы случаев под общий принцип диалектики не есть диалектика»[1].

[1] В. И. Ленин. Конспект «Переписки К. Маркса и Ф. Энгельса 1844—1883 гг.». М., 1968, стр. 298.

Но что такое «подведение массы случаев под общий принцип диалектики»? Это и есть тот самый принцип «положение—пример», который мы и критикуем здесь за эклектизм и антидиалектический его характер.

Осуществлять подобного рода «подведение» массы частных случаев под одно общее положение и означает сводить диалектику к сумме примеров, т. е. ликвидировать ее как науку, следуя в этом отношении не за Марксом, Энгельсом и Лениным, а за Лассалем и ему подобными авторами.

Решительно отвергая способ сведения той или иной науки к примерам, Ленин писал еще в начале 1917 г. в начатой им тогда статье «Статистика и социология»: «В области явлений общественных нет приема более распространенного и более несостоятельного, как выхватывание отдельных фактиков, игра в примеры. Подобрать примеры вообще — не стоит никакого труда, но назначения это не имеет никакого, или чисто отрицательное, ибо все дело в исторической конкретной обстановке отдельных случаев. Факты, если взять их в их целом, в их связи, не только «упрямая», но и безусловно доказательная вещь. Фактики, если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются именно только игрушкой или кое-чем еще похуже...

Вывод отсюда ясен: надо попытаться установить такой фундамент из точных и бесспорных фактов, на который можно бы было опираться, с которым можно было бы сопоставлять любое из тех «общих» или «примерных» рассуждений, которыми так безмерно злоупртребляют в некоторых странах в наши дни. Чтобы это был действительно фундамент, необходимо брать не отдельные факты, а всю совокупность относящихся к рассматриваемому вопросу фактов, без единого исключения, ибо иначе неизбежно возникнет подозрение, и вполне законное подозрение, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится «субъективная» стряпня...»[1].

[1] В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 350—351.