О дикий новый мир! / Год 0 (СИ)

- Я так и знал! – воскликнул отец Романо. – Извините, ваше святейшество, но эта мысль гложет меня уже долгие годы! Позвольте признаться Вам, что я многое знаю и почти обо всём догадываюсь. Я не хотел поднимать эту тему, чтобы не смущать Вас, но как Вы могли так долго держать всё в себе? Вы же её навещали?

 

- Какую еще её? – в раздражении спросила Александра.

 

- Ну…как…Вашу…дочь, - заставил себя произнести отец Романо.

 

- Да что вы все заладили! Не видела я её – и не собираюсь!

 

- Но ведь у Вас нет больше настоящих родственников, - осторожно заметил Романо.

 

- Ты и это знаешь? Ладно, так даже проще. Ну ладно, это были мои так называемые родственники, и дело действительно серьёзное. Там было одно недоразумение, чтобы его разрешить, нам нужно организовать узконаправленную амнистию… Не путай меня, главная суть не в этом. Ужас в том, что я нарушила обет!

 

- Который из них? – подавляя дрожь в голосе, спросил Романо.

 

- Целибат, - сквозь зубы процедила Александра, чувствуя тошнотворное отвращение к себе.

 

- Ваше…с позволения сказать, святейшество! Вы понимаете, что за этим следует?

 

- Конечно! Отлучение от церкви, изгнание и невозможность получить прощение. Невозможность искупления даже на смертном одре.

 

- И вот зная все это, Вы…

 

- Да, пошла и предалась греху! Но я же этого не планировала!

 

- Успокойтесь. Давайте разберемся. Это какой-то случайный человек?

 

- С ума ты сошел, что ли? Я, по-твоему, хожу по улицам и бросаюсь на мужиков?

 

- Значит, знакомый, - подытожил Романо. – Тот же?

 

- Да! Ты вот тоже молодец: знал, что я из себя представляю – и ничего не предпринял! Доволен, как всё обернулось?

 

- Ваше святейшество, я всё время ждал, когда Вы признаетесь, потому что у меня не было 100%-ой уверенности…Да, Вы вес тогда набрали, и другие признаки… Но когда Вы не проговорились и в тот вечер, когда я дал Вам настойку – сомнения просто поглотили меня!

 

- А может, я хотела, чтобы твоя настойка подействовала. Господи, прости!

 

- Но то, что я вёл Вас дальше – не попустительство, - отец Романо сделал вид, что не расслышал её реплику. – Я много думал, изучал источники, советовался… При искреннем покаянии домонашеская жизнь перестала бы существовать. Но теперь вопрос: перед постригом Вы исповедовались во всём?

 

- До последнего деяния. Но не здесь и не как будущий понтифик. Как человеку, простому смертному, мне все отпустили.

 

- Это хорошо. Значит, я в Вас не ошибся.

 

- Да ошибся же! Я падшая женщина!

 

- Это так. Но теперь давайте подумаем, что с этим делать. Он женат?

 

- Кто?

 

- Не могу точно сказать, у меня три варианта… Хотя…ледовый стадион. Я прав?

 

- Да, nazzo, ничего от тебя не скроешь. И нет, он не женат.

 

- Не ругайтесь во храме Божьем и спасибо, что не нарушили еще одну заповедь. Что ж, принимая во внимание смягчающие обстоятельства, я, властью данной мне…

 

- Стой! Уж не собираешься ли ты отпустить этот грех?

 

- Именно так! И я думаю, что наказание Вы придумаете себе сами.

 

- Так нельзя. А если это снова случиться? Ты тоже просто так всё спустишь?

 

- Это не просто так. И что значит «снова»? Это, знаете ли, уже слишком!

 

- Знаю. Но гарантий больше дать не могу. Тогда, перед постригом, я и понятия не имела, как всё это переживу, поэтому могла обещать всё, что угодно. А теперь… Есть то, что неподвластно мне.

 

- Всё, довольно! – отец Романо захлопнул окошко и вышел из исповедальни. Александра тоже вскоре появилась оттуда, опустилась на колени и молча стала ожидать своей участи.

 

- Не стойте здесь, ступайте, - Романо не мог себя заставить посмотреть на нее, - Мне нужно хорошо подумать. И молитесь, чтобы дожить до дня принятия решения, иначе так и умрете без покаяния. И только попробуйте снова прикинуться человеком и исповедаться где-то на окраине! Вам это уже не дозволено! – он развернулся и, чуть запинаясь, пошел к выходу, а Александра осталась на коленях, даже не перебравшись к скамеечке. Стыд, душивший её, немного отступал перед болью и самоуничижением.

***

Бенуа хотел незаметно прокрасться в свою комнату, но Джулио каким-то образом даже из кухни почувствовал его появление и безапелляционно сказал:

 

- Сюда, молодой человек! Я прекрасно знаю, что ты не ночевал дома!

 

- Это лишь отчасти правда. Я остался в квартире, потому что было слишком поздно, - Бенуа заглянул в кофейник.

 

- Нечего там искать! В ближайшие недели у нас не будет денег на роскошества. Не знаешь, почему?

 

- Мне пришлось доплатить рабочим, чтобы они выходили и по субботам.

 

- Из нашего семейного бюджета? – возмущенно спросил Джулио.

 

- Ты должен понимать, что чем быстрее мы закончим с реконструкцией, тем быстрее я начну зарабатывать больше… Если этот проект вдруг не закроют, - задумчиво добавил он.

 

- С чего это?

 

- Не знаю. Просто плохие предчувствия… Есть хочется, кошмар просто!

 

- Хорошо, что плохие предчувствия не портят тебе аппетит, - Джулио начал готовить омлет.

 

Бенуа почти заснул, уронив голову на руки, когда гувернер поставил перед ним тарелку и вдруг спросил:

 

- Ну, и кто она?

 

- Нет никакой её! Я просто работал.