О дивный новый мир. Остров (сборник)

– О, ты, кто ушел, – сказал темнокожий подросток, – кто ушел, а потом уплыл к другому берегу и сошел на другой берег. О, ты, дух просветления и владыка другого знания, ты высвобождение, слившееся с другим высвобождением, ты – сострадание и орудие вечного сострадания.

– Shivanayama.

Он вернулся на свое место. Надолго воцарилась тишина. А потом Виджайя поднялся и начал свое обращение.

– Опасность, – сказал он, а потом повторил: – Опасность. Опасность, которой мы подвергаем себя намеренно, но в то же время с такой легкостью. Опасность, разделенная с другом, с группой друзей. Разделенная сознательно, разделенная с такой степенью ясности и осознания последствий, что разделение и сама опасность превращаются в йогу. Двое друзей в одной связке на отвесной скале. Иногда трое или четверо. Каждый полностью осознает и чувствует напряжение своих мышц, знает, насколько владеет мастерством, ощущает свой страх, но силой духа преодолевает его. И каждый вместе с тем осознает и присутствие других, беспокоится за них, делает все правильно, в том числе и для их безопасности. Жизнь на пределе физического и умственного напряжения. Жизнь тем более насыщенная и полная, тем более бесценная, что рядом постоянно маячит угроза смерти. Но после йоги опасности приходит йога достижения вершины, йога отдыха и расслабления, йога полной и всесторонней восприимчивости, йога, смысл которой в том, чтобы сознательно принять данное нам в том виде, в каком оно нам дано. Без вмешательства капризной разборчивости ума, морализаторства, без малейших примесей ваших столь многочисленных вторичных мыслей и эмоций или еще более многочисленных пустых фантазий. Вы просто сидите там, расслабив мускулы, открыв свое сознание для солнечных лучей и облаков, открыв его до самого горизонта, открыв до пределов того не имеющего формы, бессловесного и бездумного состояния, которого позволяет вам достигать только покоренная вершина; божественного, глубокого и длительного блаженства, где нет места суете ваших повседневных мыслей.

А потом наступает время спуска, время для повторения йоги опасности, время для нового напряжения и предельного внимания, ощущения жизни во всей ее необъятной полноте, когда вы нависаете на краю грозящей гибелью бездны. И уже внизу, у подножия скалы вы отстегиваете карабин от веревки, чтобы по каменистой тропе направиться к ближайшим деревьям. Внезапно вы оказываетесь посреди леса, и другая йога вызвана к жизни – йога джунглей. Йога, вся состоящая из необходимости полного осознания происходящего непосредственно рядом с вами. Жизни джунглей в ее пышном полнокровии и медленном гнилостном запустении, в ее мелодраматической двойственности, проявляющейся в соседстве роскошных орхидей и неприглядных сороконожек, пиявок и пестрых птиц, существ, питающихся нектаром и сосущих кровь. И все равно жизнь создает здесь свой порядок даже из хаоса и уродства, творит чудеса рождения и роста, но создает все это, как кажется, только с одной целью – чтобы потом все уничтожить. Красота и страх, красота, – повторил он, – и страх. А потом, спускаясь вниз после очередного восхождения в горы, вы внезапно понимаете, что все существует в мире друг с другом. И не просто в мире. В слиянии и в сходстве. В йоге джунглей красота и уродство неразделимы. Жизнь и здесь сосуществует с извечной неизбежностью смерти в йоге опасности. Как опустошенность сливается с вашим самосознанием в празднике йоги покоренной вершины.

Наступило молчание. Муруган демонстративно зевнул во весь рот. Старый жрец воскурил новую палочку благовоний и, что-то бормоча, стал размахивать ею перед статуей танцора, а потом перенес ближе к космическим возлюбленным – фигурам Шивы и его Богини.

– Дышите полной грудью, – сказал Виджайя, – и при каждом вдохе сосредоточьте внимание на аромате благовония. Сосредоточьтесь на нем, чтобы познать, чем он является на самом деле – фактом жизни, невыразимым в словах, существующим без особой причины, не нуждающимся в объяснениях. Познайте его обнаженную суть. Примите его как тайну. Духи, женщины и молитва – вот три вещи, которые Мохаммед любил превыше остальных. Необъяснимые ощущения при вдыхании благовоний, прикосновении к коже, чувство любви, а над всем этим самую главную мистерию: Единство во множественности, Пустоту, охватывающую все, Особость, всегда присутствующую в любом явлении, в любом месте, каждое мгновение. А потому вдыхайте, – повторил он, – вдыхайте. – И издал последний шепот, уже вернувшись на свое место: – Вдыхайте.

– Shivanayama! – воскликнул в экстазе старый жрец.

Доктор Роберт поднялся, направился к алтарю, но затем остановился, повернулся назад и поманил за собой Уилла Фарнаби.

– Пойдемте. Сядете рядом со мной, – прошептал он, когда Уилл приблизился. – Я хочу, чтобы вы видели их лица.

– А я не помешаю?

Доктор Роберт покачал головой, и они вдвоем пошли вперед, стали подниматься, но уже совсем близко от алтаря сели рядом на ступень в полутьме между сумраком храма и светом лампад. И очень тихо доктор Роберт начал говорить о Шиве-Натарайе, Боге Танца.