О дивный новый мир. Слепец в Газе [Авторский сборник]

– Я знаю здешних докторов, – сказал он, похлопав себя по груди. – «Доктор медицины, Эдинбург». И хороший запас медикаментов на этих мулах, что тоже неплохо. – Затем, сменив тон, он живо проговорил: – Поехали. Вернемся к вашему бедному другу как можно быстрее.

Энтони повернул своего мула, и друг подле друга двое мужчин поехали по дорожке.

– Ну, Энтони Бивис, – сказал доктор, – вы обратились по верному адресу.

Энтони кивнул.

– К счастью, – заметил он, – я не молился, иначе мне пришлось бы поверить в провидение и чудесное вмешательство.

– Дело не в этом, – согласился врач. – Нельзя, разумеется, утверждать, что все происходит целиком по воле случая. Вытягиваешь карту, которую тебе навязывает фокусник – карту, которую сам неизбежно заставил себе навязать. Это дело причины и следствия. – Затем без паузы он спросил: – Чем вы занимаетесь?

– Допустим, я социолог. Или по крайней мере был им.

– Да неужели? – Доктор, казалось, был приятно удивлен. – А я антрополог, – продолжал он. – Последние месяцы живу с лакандонами в Чиапасе. Хорошие люди, если узнать их поближе. И я собрал много материала. Кстати говоря, вы женаты?

– Нет.

– И никогда не были?

– Никогда.

Доктор Миллер покачал головой.

– Это плохо, Энтони Бивис, – сказал он. – Вы должны были жениться.

– Почему вы так считаете?

– Это видно по вашему лицу: здесь и вот здесь – Он коснулся его губ и лба. – Я был женат четырнадцать лет. А потом моя жена умерла. Гемоглобинурия. Мы тогда работали в Западной Африке. Она тоже была квалифицированным врачом. Знала свое дело в некоторых областях лучше, чем я. – Он вздохнул. – Знаете, вы бы стали хорошим мужем. Может быть, вы еще женитесь. Сколько вам лет?

– Сорок три.

– А выглядите моложе. Хотя мне не нравится землистый цвет вашей кожи. Не страдаете от запоров?

– Ну, нет, – ответил Энтони с улыбкой и подумал: что, если бы каждый говорил с ним подобным образом. Может быть, немного утомительно относиться к каждому встречному как к человеку и позволять им узнать о тебе все; но гораздо интереснее, чем обращаться с ними, как с предметами, обыкновенными кусками материи, прижимающимися к тебе в автобусе, давящими тебе ноги на тротуаре. – Не страдаю, – повторил он.

– Имеете в виду, что страдаете, но не сильно, – сказал доктор. – Экземой болели?

– Так, чуть-чуть.

– И волосы заражены перхотью. – Доктор Миллер закивал в подтверждение своего вывода. – А головные боли у вас случаются?

Энтони пришлось сознаться, что иногда случаются.

– И конечно же, ригидность затылка и прострел? Я знаю. Я знаю. Через несколько лет у вас разовьется пояснично-крестцовый радикулит или артрит. – Доктор помолчал секунду, с любопытством осматривая лицо Энтони. – Да-с, лицо землистое, – повторил он, качая головой. – И ирония, скептицизм, сухо-практическое отношение ко всему! Весьма неудовлетворительно! Все, что вы думаете, неудовлетворительно.

Энтони рассмеялся, но только чтобы скрыть некоторое беспокойство. Переход на дружеские отношения с каждым встречным мог быть слегка ошеломляющим.

– О, не воображайте, что я вас ругаю, – воскликнул доктор, и в его голосе была слышна нота искреннего раскаяния. Энтони все не мог прекратить смеяться. – Не берите вы в голову, что я в чем-то обвиняю вас. – Протянув руку, он дружелюбно похлопал Энтони по плечу. – Мы все – те, кто мы есть, и когда речь заходит о том, чтобы превратить нас в то, чем мы должны быть, – это непросто. Да, непросто, Энтони Бивис. Как можно ожидать, чтобы вы думали только о том, что надо, если у вас хроническое кишечное отравление? Полагаю, с рождения? Получили в наследство? И в то же время сутулость. Ложиться так на своего мула – это же ужасно. Нагрузка на позвоночник, словно от тонны кирпичей. Уже почти слышно, как он скрипит. А когда спина в таком состоянии, что происходит с остальными частями тела? Страшно подумать.

– И все-таки, – вмешался Энтони, слегка задетый перечислением своих физических уродств, – я еще жив и хочу вам кое-что рассказать.

– Кто-то здесь должен кое-что рассказать, – ответствовал врач. – Но тот ли он, кем вы хотите, чтобы он был?

Энтони не ответил, только с чувством неудобства улыбнулся.

– И если этот кто-то будет рассказывать гораздо дольше, вас это не заботит. Я серьезно, – настаивал он. – Абсолютно серьезно. Вам нужно изменить образ жизни, если хотите остаться в живых. И если дело в смене образа жизни, да, вы должны принять любую помощь, в которой нуждаетесь – от Бога и от врача. Я говорю вам это, потому что вы мне нравитесь, – объяснил он. – Я думаю, вам стоит изменить жизнь.

– Спасибо, – произнес Энтони, улыбаясь на этот раз от удовольствия.

– Говоря от имени врача, я бы порекомендовал курс иссушения тонкого кишечника.

– А говоря от имени Бога, – отпарировал Энтони, допуская, чтобы его удовольствие переросло в добродушную насмешливость, – я рекомендую курс молитв и поста.