О дивный Новый Свет!

Столарм задумался, а я продолжил ковать железо:

– Адмирал, вы, вероятно, хотите знать, как мы видим сложившуюся ситуацию.

– Да, ваше превосходительство, мне это было бы весьма интересно, – сказал он, положив руку на локоть Фернандссона-Флеминга, который все это время кипел от возмущения.

Я кратко рассказал все, начиная с истории под Гётеборгом и кончая нашим первым визитом в Ревель.

– То есть вам прислали некие документы.

Я показал ему ксерокопии, присовокупив:

– Это факсимильные копии, но, если вам угодно, могу показать и оригиналы.

– Копии не очень хорошо сделаны – подпись моего короля Сигизмунда не слишком похожа. Но я не ставлю под сомнение сказанное вами никоим образом, ваше превосходительство.

Я удивился, ведь подпись примерно соответствовала тому, что я нашел в энциклопедии, но говорить ничего не стал.

Столарм тем временем продолжал:

– И я теперь понимаю, почему вы напали на нас этим утром. Впрочем, у меня с самого начала сложилось впечатление, что герцог Карл недоговаривает про события в Ревеле.

– Вы хотите сказать, что вы не доверяете Его Высочеству регенту? – с удивлением сказал Фернандссон-Флеминг.

– Нет, не доверяю, – отрезал Столарм. – Ведь вы тоже были против незаконного захвата власти герцогом Карлом, не так ли?

Фернандссон-Флеминг с испугом посмотрел на нас.

– Не бойтесь, капитан, все, что будет сказано в этом помещении, здесь и останется. Если, конечно, адмирал не предложит другого решения проблемы.

– Конечно, – задумчиво сказал Столарм, – лучшим вариантом было бы вернуть трон Сигизмунду. Увы, похоже, местные дворяне на это не пойдут.

И, подумал я про себя, нам это тоже не нужно, ведь Сигизмунд сейчас король Речи Посполитой, и шведский трон он занимал одновременно. И, в отличие от Столарма, он – такой же подлый враг, как и Карл. В частности, именно он станет виновником всех бед Смутного времени. Точнее, стал в нашей истории. А Эрикссон продолжил:

– Тогда наследник престола Иоанн, брат Сигизмунда, но тому всего лишь одиннадцать лет. Карл сейчас официально всего лишь регент – но он скорее удавит Иоанна, чем согласится, чтобы тот стал королем.

– Понятно. А где сейчас Карл?

– Вчера утром, регент отправился в старый город. Полагаю, что он до сих пор там, вероятнее всего, в королевском дворце. Если, конечно, увидев результаты обстрела нашего флота, он не решил бежать.

– Ясно. И что будет, если он погибнет? Или, например, если мы его возьмем в плен и заставим отречься от регентства? Есть ли другой кандидат в регенты?

Столарм задумался.

– Есть принц Густав, который был женихом русской царевны Ксении. Он имел глупость приехать в Россию со своей любовницей, после чего помолвка была расторгнута. А теперь он княжит в российском Угличе.

– Понятно. А смогла бы шведская знать согласиться на регентство Густава?

– Полагаю, что да. Но когда Густав сможет прибыть в Стокгольм?

– Надеюсь, что не позже осени.

– Этого должно хватить. Если, впрочем, Карла не будет больше в Швеции.

– И это можно будет организовать. Возьмем его в плен.

Лицо Столарма дернулось, но я добавил:

– Мы не будет его пытать, это не наш метод. Или лучше его убить?

– Желательно, чтобы он дожил до того момента, когда прибудет Густав. Если его не станет, то вполне может начаться война за регентство. Точнее, за престол.

– Тогда я рекомендую действовать немедленно, чтобы по возможности не дать ему уйти.

Столарм кивнул, потом неожиданно спросил:

– А что будет с нашим флотом?

– У вас осталось двенадцать кораблей. Четыре мы заберём себе, а восемь оставим вам, включая «Васу». С условием, понятно, что мы с вами договоримся о дальнейших действиях, равно как и о признании полученных мною грамот.

– А какие вам понадобятся гарантии, ваше превосходительство?

– Вашего честного слова – я выделил слово "вашего" – мне будет вполне достаточно.

Столарм с трудом встал и как можно более низко поклонился. А я подумал, что сказанное мной является ошибкой лишь в одном случае – если Столарма убьют.

2. Человек предполагает…

Столарм приказал всем шведам, включая и Фернандссона-Флеминга, вернуться на «Васу», а сам принял моё приглашение на «ранний обед», хотя время было скорее для завтрака – около половины десятого часов утра. На «Победе» практически всегда обедали вместе, но для очень редких случаев – обычно для обсуждения стратегии – у нас было специальное помещение. Им мы и воспользовались.

Адмирал оказался человеком, умеющим оставаться внешне невозмутимым, хотя эта маска с него чуть сползла, когда мы обсуждали отстранение Карла и привлечение Густава на роль регента. Теперь же мы обсуждали детали плана, и решили сделать примерно так.

Наша морская пехота совместно со шведской арестует Карла. Как мы уже обсуждали, было желательно, чтобы он оставался жив как минимум до тех пор, пока Густав не вернется в Стокгольм – иначе последствия могут быть непредсказуемыми. А вот чтобы не допустить ни его умерщвления, ни побега, решили, что сидеть он будет на Гогланде. После укрепления власти Густава мы его вернем в Ревель, где он будет судим и казнен, благо есть за что.