О дивный Новый Свет!

– Пушкин писал на основе версии истории, которая продвигалась теми, кто способствовал приходу на трон Лжедмитрия, а затем и Романовых, чья легитимность в глазах большинства тогдашней знати была как минимум сомнительна. Кроме того, считается, что на него оказала определенное влияние историческая пьеса Шекспира «Ричард III», в которой Ричард точно так же изображается тираном, узурпатором, и убийцей, хотя на самом деле, судя по сохранившимся свидетельствам, он был весьма разумным правителем, а очернили его при власти Генриха VII, пришедшего к власти после убийства Ричарда. Пасквиль тогдашнего епископа Джона Мортона послужил прообразом истории Ричарда, написанной Томасом Мором, которая, в свою очередь, послужила источником для Шекспира.

Но я отвлекся. Дело в том, что Борис был своеобразным братом-близнецом Ричарда. Точно так же его оклеветали те, кто пришел к власти. Точно так же он вошел в историю преступником, хотя именно этого преступления он, скорее всего, не совершал. У Ричарда, например, не было причины убивать «принцев в башне» – и есть свидетельства, что их видели еще в самом начале правления Генриха. А вот у Генриха, узурпировавшего трон, такие причины были.

Примерно так же обстояло и с Димитрием Иоанновичем. Димитрий был от брака, не признанного Церковью, и потому не считался кандидатом на престол. Погиб он во время правления Федора Иоанновича, в далеком девяносто первом году. Не так давно нашли подлинник уголовного дела комиссии Шуйского, расследовавшего смерть царевича, и, судя по всему, действительно имел место несчастный случай. Но даже если он был убит, то вряд ли по приказу Годунова.

– Понятно, – сказал Леня. – Ну, если так, то заочно прошу прощения у батюшки царя. А что за события, о которых ты упомянул?

– Девятнадцатого февраля следующего года по новому стилю начнется извержение андского вулкана Уайнапутина.

– При чем здесь Анды? – удивился кто-то из «астраханцев».

– А вот при чем. Извержения продолжались около двух недель. Было уничтожено несколько деревень, и город Арекипа, находившийся в семидесяти километрах от вулкана, тоже был наполовину разрушен от сопровождавших извержение землетрясений.

Но главное, что произошло – в воздух было выброшено огромное количество пыли. Она не сразу дошла до Старого света, но когда пришла, то два года подряд в Европе практически не было лета. И хуже всего пришлось именно России. Лето тысяча шестьсот первого года было очень холодным и дождливым, а пятнадцатого августа ударили морозы. Урожая в том году не было вовсе. Примерно то же произошло и в следующем году, тем более, что семенного запаса не оставалось. Те, у кого было зерно, часто отказывались его продавать, надеясь, что цена его еще вырастет. А вот Борис распорядился раздать все царские запасы голодающим. Но, все равно, население за эти два страшных года уменьшилось с восьми миллионов до четырех. И единственным плюсом был тот факт, что многие ушли на восток – на Урал и в Сибирь, где был основан ряд новых поселений.

– А почему он отменил Юрьев день? – сказала кислым тоном Рената.

– Юрьев день был приостановлен еще при Иване Грозном введением так называемых заповедных лет. Потом это ужесточил Федор Иоаннович, но окончательно отменен он не был. Более того, при Борисе, Юрьев день был вновь введен во время голода, чтобы крестьяне могли переходить на другие земли, на Юг, на Урал, в Сибирь. Вновь потерял силу он именно из-за противодействия бояр. Но окончательно отменило его лишь Соборное уложение 1649 года.

Далее. В тысяча шестьсот третьем году голод пошел на убыль, но уже на следующий год в Польше объявился Лжедмитрий. Воеводы Бориса его разбили, и он ушел в Путивль. Но в апреле пятого года Годунов умер; возможно, его отравили, а его сын Федор Борисович не смог удержать власть и был убит в результате мятежа. И Россия на много лет погрузилась в хаос.

Скажу сразу, если кого интересует, могу предоставить вам подтверждение моих слов – кое-какие материалы, с некоторыми из которых я знаком, я нашел в библиотеке Лехи Иванова.

– Так что делать-то? – вздохнул Вася Нечипорук.

– Будь у нас возможность, я бы немедленно отправился к Борису и попытался смягчить эффекты будущего голода. Ведь в следующем году по всей Европе будет хороший урожай, зерно будет дешевым, да и можно в массовом порядке заготавливать грибы, рыбу, ягоды… Да и в военном смысле мы смогли бы ему помочь, если бы он, конечно, захотел нас слушать… Но у нас нет даже возможности добраться до России.

– Именно, – сказал Володя. – Но будем иметь это в виду – вдруг что-нибудь придумаем?

10. Добро пожаловать!

После моего второго доклада, Володя изрек:

– Лех, мечты – это хорошо, но давай спустимся на грешную землю. Завтра, как ты помнишь, планируется экспедиция на Росский полуостров. Айда с нами, ты все-таки наш министр иностранных, не побоюсь этого слова, дел. А индейцы местные пока еще не наши. Так что налаживание отношений с ними – твоя прямая обязанность.

– Оно-то оно, да вот языка их я не знаю от слова вообще. Разве что возьмем с собой Мэри.

– Вот и хорошо.