О дивный тленный мир

Я приехала посетить день открытых дверей, где Kenyon продает — в конце концов, это коммерческое предприятие — пошаговые решения еще не возникших проблем. Сегодня здесь собрались десятки представителей всевозможных компаний, которые считают массовые жертвы вполне реальным вариантом развития событий. Есть люди из местных советов, сферы услуг, авиационных, железнодорожных и автобусных перевозок, пожарных служб и компаний доставки, нефтяники, газовики. На протяжении семи часов им будут объяснять, почему стоит начать сотрудничество сейчас, не дожидаясь, пока произойдет что-то плохое, и почему важно подготовить план не только ради семей и персонала, но и ради репутации компании. Как предупреждение постоянно упоминают Malaysian Airlines: эти авиалинии вряд ли смогут оправиться от двух катастроф 2014 года, в которых погибло 537 человек. Мы сидим в складных креслах, сжимая бумажные пакеты с фирменными канцелярскими принадлежностями. На подоконниках балансируют модели самолетов. Нам рассказывают, что человек в общем и целом способен смириться с трагедией: он сможет пережить утрату близких и принять мрачную правду лучше, чем кажется. Однако люди не могут и не будут мириться с неадекватной реакцией компании, которая не удосужилась позаботиться о плане для живых или для мертвых.

Марку Оливеру, которого все называют просто Мо, 53 года. Если бы полицейские решили составить его словесный портрет, они сказали бы, что он среднего роста, среднего телосложения, в очках, седой, стрижка по-армейски короткая и аккуратная. На работу он ходит в костюме, если только его не послали в командировку на место катастрофы: там он надевает что-нибудь из дежурной сумки, которую держит в полной готовности в обширном складе за офисным зданием Kenyon. Он проводит меня через дверь, на которой висит ламинированный белый лист формата A4 с красно-черной надписью заглавными буквами: «СТОЙ! ПРОВЕРЬ! ТЫ ГРЯЗНЫЙ???» Мы идем к ряду высоких серых шкафчиков, как в школьной раздевалке, рядом с которыми на полках лежат по десять штук в глубину складные столы для бальзамирования. Под ними — портативные наборы для этой процедуры. Он открывает шкафчик и бегло показывает большие пакеты для сбора улик, переделанные для более удобного пользования. В них аккуратно сложена одежда для жаркого, холодного, влажного, сухого климата. Запаса в одном пакете должно хватить на неделю: за это время он успеет внедрить план и ему пришлют одежду туда, куда требуется. Он открывает другой шкафчик и смеется: «Ну вот, теперь вы видели трусы моего шефа».

Мо устроился в Kenyon в 2014 году и уже в 2018-м занял пост вице-президента компании по операционным вопросам. Он отвечает за полевую работу, подготовку и консультирование, а еще за управление их обширным штатом специалистов. Среди 2000 человек, получающих в Kenyon зарплату, есть те, кто до этого работал в авиации, и психологи, занимающиеся горем и посттравматическими стрессовыми расстройствами (ПТСР), есть пожарные, криминалисты, рентгенологи, бывшие флотские офицеры, полицейские, сыщики и даже бывший начальник Нового Скотленд-Ярда. Есть эксперты по кризисному управлению с опытом работы в авиаперевозках и банковском деле, бальзамировщики, похоронные агенты, вышедшие в отставку пилоты, саперы для обезвреживания взрывчатых веществ, советник мэра Лондона. Если бы вы решили собрать команду на случай апокалипсиса, у вас получилось бы хуже. Добавьте хирурга, и вы, скорее всего, выживете вместе с тараканами и глубоководной рыбой.