О доблестном рыцаре Гае Гисборне

– Еще бы, – сказал Гай саркастически, – уже привыкли жрать оленину без хлеба! Но вот что я скажу, дружище. Отныне те хозяйства, где нет скота, будут облагаться двойным налогом. Нет, тройным!.. А кто не сможет выплачивать, того в суд, а там решат…

Браконьер вздрогнул.

– Знаем ваши суды!

– Они же и ваши, – ответил Гай. – Из местных выбираете, не из Франции вам их привозят!

Глава 12

Выезжая из леса, он сразу заметил огромную трубу из обожженной глины, подвешенную над оврагом, и не понял сразу, что за чудо, зачем здесь и почему, и только проезжая под нею, услышал над головой журчание воды.

Дальше труба разрезает холм почти до середины, а затем опять соскальзывает в воздух и через десятка два ярдов с облегчением ложится пузом на стену монастыря.

Молодцы монахи, мелькнула мысль. Это даже лучше, чем акведуки. Никакой мусор не попадет сверху. И даже ворона не нагадит. Чистейший водный поток бежит и бежит в монастырь. Расстояние около двух миль, кажется, чудовищно много, однако в Европе видел, как в болотистом Париже монахи умело осушают земли, треть столицы сейчас там, где совсем недавно была трясина, тамплиеры в кратчайшие сроки убрали огромное болото, а после этого на осушенной земле построили свою пристань на Сене.

Цистерцианцы аббатства Дюн в Западной Фландрии отвоевали земли у моря, их кипучая активность простирается от Фюрн до Хюлста в Голландии, семнадцать тысяч гектаров они возвратили суше только вблизи одного этого места. Бенедиктинцы Сент-Жюстин перегородили плотиной течение реки По, а монахи аббатства Троарн – реку Див в Нормандии. Камальдолийцы устраивают искусственные озера. Другие монахи производят осушение земель, чтобы спасти остров Помпоза от воды. Повсюду монахи занимаются совершенствованием водных путей. Широкие рвы, соединяющиеся с Сеной, прорыты ими для того, чтобы защитить аббатство Сен-Жермен де Пре.

Настоятели аббатства Сен-Виктор в Париже повернули течение реки Бьевр для орошения своих садов и приведения в действие водяных мельниц. Обеспечив район Тампль, воды Бельвиля питают теперь приорат Сен-Жермен де Шан и фонтан Вербуа.

Конь остановился перед воротами, Гай привычно сунул руку за рогом, но вспомнил, что эта несокрушимая крепость – монастырь, а не баронский замок, спешился, все-таки шериф всего лишь короля, но для Господа что король, что последний нищий – одинаковые существа и оба заслуживающие снисхождения и жалости, если не слишком наглеют.

Воротарь вышел навстречу и принял у него коня, в массивных воротах отворилась широкая и высокая калитка. Конь прошел через нее свободно, а там еще один монах приблизился и молча взял под уздцы.

Гай напомнил:

– Надо поводить сперва, а то мы долго шли галопом.

Монах обронил невозмутимо:

– Господь велит заботиться о каждом дыхании. Даже о человеке.

– Господь лучше нас знает, – согласился Гай, – о ком надо заботиться больше.

Монах перекрестился.

– И вовсе не потому, что он больше достоин… А вот и наш аббат, отец Сергио!

Аббат вышел из темной часовни, часто моргая от яркого солнечного света и морщась, даже глаза прикрыл ладонью, быстро направился к ним.

Гай поклонился.

– Прошу благословения, святой отец.

Аббат быстро перекрестил его.

– Да хранит вас Дева Мария… Я настоятель этого монастыря, отец Сергио. Как хорошо, что вы к нам заглянули, шериф!

– Что случилось?

Аббат перекрестился и сложил ладони у груди.

– Неделю тому разбойники убили нашего брата Лукаса. Он вез беднякам в деревню Верхние Камни хлеб и сыр, так у него отобрали все, даже лошадь с телегой, а над ним долго издевались, мучали всячески, жгли огнем, а потом зверски убили…

Гай стиснул кулаки.

– Мерзавцы! Но почему вы не сообщили сразу?

Аббат перекрестился.

– Мы всегда готовы отдать жизни во имя Господа и за благое дело, а разбойники за это будут гореть в аду. Но сегодня произошло то, что никак нельзя оставить…

– Что?

– Разбойники поймали нашего брата Йоргеса, он раздавал крестьянам милостыню, побили сильно и велели передать, что отныне мы должны отдавать деньги не крестьянам, а только им, разбойникам. А также хлеб и зерно, которые мы от щедрот своих распределяем между бедными…

– Как обнаглели! – вырвалось у Гая. – Что сталось с Англией?..

– Обнаглели, – согласился аббат. – Мы готовы жертвовать своими жизнями, но не можем оставить бедных без помощи.

Гай спросил быстро:

– Если они в деревне, я найду их и повешу быстро. Но в лесу… Кто-нибудь может вывести на их проклятое логово?

– Мы не сможем, – ответил аббат, – потому что все братья почти не покидают стен монастыря, если не нужно сделать что-то совсем уж срочное. Однако я знаю, кто может помочь.

– Отлично, святой отец! Давайте их имена. Как много они знают?

Аббат покачал головой.

– Тайна исповеди, сын мой. Иногда исповедуются и разбойники, но я не могу их выдать. Однако есть крестьяне, что охотятся в лесу…

– Браконьерничают, – уточнил Гай.

– Браконьерничают, – легко согласился аббат, – так вот они видели издали их лагерь. А так как эти крестьяне сами пострадали в свое время от разбоя…