О доблестном рыцаре Гае Гисборне

— Его вручит принц Джон, — заверил герольд. — Вы же видите, народ не расходится, ждет!.. Все хотят видеть, кто будет объявлен самой красивой девушкой Англии!

Гай оглянулся на королевскую ложу, принц Джон весь ушел в беседу с придворными.

— Его высочеству, — заметил он, — уже не до призов.

— Для такого случая он оторвется от государственных дел, — заверил второй герольд. — Садитесь, сэр Гай, на коня снова, приз надлежит получать в седле, только шлем можете снять, если желаете.

— А доспехи?

— Доспехи потом, — сказал герольд с сочувствием. — Уже скоро.

Второй добавил:

— Потерпите, сэр Гай. Все хотят видеть героя в железе.

Гай взобрался в седло, оба герольда взяли коня под уздцы и повели, держась рядом. Под ликующие вопли толпы обошли по кругу все поле, Гай улыбался сквозь губы, так что заболел рот, и помахивал рукой, наконец остановились внизу, перед королевской ложей.

Принц Джон поднялся и, взяв из рук придворного большой золотой кубок, украшенный крупными рубинами, повернулся к победителю. На его хмуром лице четко проступало нежелание видеть победителем шерифа, даже слишком четко.

— Сэр Гай Гисборн, — произнес он громко. — На этом прекрасном празднике, что символизирует отвагу и воинское умение рыцарей, вы сумели показать лучшие результаты, опередив виднейших рыцарей Англии!.. Посему вы награждаетесь золотым кубком победы. Надеюсь, вы не опозорите его.

Последние слова произнес зловеще и с угрозой, что ощутили все. Гай поклонился, принял кубок обеими руками.

Принц сказал мрачно:

— Это еще не все, сэр Гай.

— Ваше высочество? — спросил Гай.

Принц, не отвечая, снова повернулся и принял из рук придворного золотой венок изящного плетения.

— А этот знак, — сказал он, — вручите той, которая, на ваш взгляд, является достойной быть королевой турнира. На пиру в честь окончания праздника она должна надеть этот венок, а дальше вольна носить или не носить уже в зависимости от желания.

— А-а-а, — проговорил Гай. — Минутку, ваше высочество…

Он поискал взглядом Хильда, но тот наблюдает издали и не решается приблизиться, тогда он сунул золотой кубок в седельную суму.

Принц наблюдал с кислой миной, а когда Гай протянул руку, сказал несколько раздраженным голосом:

— Копье.

— Ваше высочество?

— Вас слишком сильно били по голове? — осведомился принц язвительно, и вокруг подобострастно захохотали. — Копье, говорю, протяните.

Гай вытянул вперед копье, принц нацепил на кончик венок, довольно тяжелый, и Гай поспешно повернулся и пустил коня вдоль трибуны.

Женщины оживились, строили ему глазки, хихикали, улыбались, поводили плечиками, наклонялись и многообещающе смотрели ему в лицо.

Он не стал тянуть время, нагнетая ожидание, копье под тяжестью венка уже склоняется книзу. Где сидит Вильгельмина, помнит хорошо, быстро остановил коня и со вздохом облегчения начал поднимать копье.

Все на трибунах замерли, копье поднимается, поднимается, Вильгельмина начала победно улыбаться, и наконец Гай опустил золотой венок на колени ее соседки, что как появилась, укрыв лицо вуалью, так и ни разу ее не приподняла.

На трибунах ахнули, наступило недоуменное молчание. Затем кто-то заорал издали:

— Шериф, да что за… кого ты выбрал?

— Королеву, — ответил Гай.

Он медленно и с достоинством повернул коня, сейчас каждое движение фиксируется, конь сделал пару шагов, со всех сторон закричали:

— Но кто она?

— Мы ее не видели!

— Пусть покажет лицо!

— Ты ошибся!..

Гай вскинул руку, крики умолкли, он ответил громко:

— Шериф видит всех насквозь.

И продолжил путь прочь со стадиона. Крики внезапно оборвались, раздалось дружное «Ах!». Он в недоумении обернулся, там, далеко на трибуне, Вильгельмина внезапно сорвала вуаль с головы сестры. Гай рассмотреть ничего не успел, кроме такой же золотой копны волос, как у Вильгельмины, ее сестра тут же выхватила вуаль и снова укрыла лицо, у Гая осталось только ощущение чего-то небесного, ангельского, сердце отозвалось сладким щемом.

Обе трибуны взорвались таким громом рукоплесканий, что кони вздрагивали и приседали в испуге, Гай услышал веселые вопли и в свой адрес насчет шерифа, от которого ничего не спрячешь, придется платить налоги.

Хильд бросился навстречу, глаза огромные, рот до ушей.

— Ваша милость!.. Да как же вы…

— Все хорошо, — ответил Гай. — Еще бы удрать как-нибудь бы понезаметнее.

— Поздно, — сообщил Хильд.

Он смотрел ему за спину, а когда Гай обернулся, к ним уже приближался Джозеф Сэмптон, нацеленный, как охотничий сокол на зайца.

— Сэр Гай, — произнес он церемонно и поклонился.

— Сэр секретарь, — ответил Гай с раздражением, делая вид, что забыл имя королевского чиновника.

Джозеф не повел и бровью на такую детскую выходку, ровный и подчеркнуто вежливый, сказал хорошо контролируемым голосом:

— Сэр Гай, его высочество принц Джон приглашает вас на пир в честь окончания турнира.

Хильд потупил глазки и счастливо заулыбался, а Гай ответил с суровым достоинством победителя:

— Я весьма благодарен его высочеству, но у меня нет праздничной одежды. К тому же столько дел, столько дел… Я предпочел бы сегодня же, как вы понимаете…