Абстрактно задуманная или представленная точка предельно мала и идеально округла. Она, собственно говоря, является самым малым кругом. Но так же, как и размер, границы точки относительны. Реальные формы точки бесконечно разнообразны: округлая форма точки может получить совсем маленькие зазубрины и склонность переходить в другие геометрические и даже свободные формы. Она может стать заостренной, тяготеть к форме треугольника. А из потребности относительной неподвижности переходит к форме квадрата. При зубчатом крае зубцы эти могут быть мелкими или широкими и способны вступать в различные отношения друг с другом. Здесь невозможно установить каких-либо ограничений, поэтому царство точки безгранично (рис. 3).
Рис. 3. Примеры разных форм точки
Итак, размер и форма, соответствующие основному звучанию точки, изменчивы. Эту изменчивость следует понимать никак не иначе, как относительную внутреннюю окраску, которая всегда звучит в унисон.
Но надо всегда подчеркивать, что чисто звучащих, так сказать, одноцветно излучающихся элементов в действительности не существует, что даже элементы, обозначенные как «основные, или первоэлементы», имеют не примитивную, а сложную природу. Все понятия, которые звучат и обозначены как «примитивные», являются только относительными понятиями, поэтому наш «научный» язык также относителен. Абсолютного мы не знаем.
В начале этой главы при обсуждении практически-целесообразной ценности точки в письме точка была определена как по-разному длящееся молчание.
Она обращена внутрь себя. Этого свойства она никогда не теряет в полном объеме – даже в случаях своей внешне угловатой формы.
Напряжение точки даже в случае ее эксцентрических тенденций в конечном счете всегда
Точка – маленький мир, со всех сторон более или менее отделенный и почти вырванный из своего окружения. Слияние точки со средой минимально и в случаях наивысшей закругленности кажется несуществующим. С другой стороны, точка прочно держится на своем месте, не проявляя ни малейшей склонности к движению в каком бы то ни было направлении: ни горизонтальном, ни вертикальном. Продвижения вперед или назад также не происходит.
Только концентрическое напряжение точки выявляет ее внутреннее родство с кругом – другие ее свойства указывают в большей степени на квадрат[134]
.Точка впивается в глубь основной плоскости и утверждается там навечно. Таким образом, она есть
Поэтому точка и является во внешнем и внутреннем смысле
Понятие «элемент» можно рассматривать с внутренней и внешней точки зрения.
Внешне элементом является каждая отдельная графическая или живописная форма. Внутренне же элементом является не сама эта форма, а ее живое внутреннее напряжение.
И на самом деле не внешние формы материализуют содержание живописного произведения, но живые силы этой формы – ее напряжения[136]
.Если бы эти напряжения вдруг магическим образом исчезли или умерли, то и живое произведение сразу бы стало мертвым. А с другой стороны, тогда каждое случайное соединение отдельных форм могло бы стать произведением. Но содержание произведения находит свое выражение в композиции, т. е. во внутренне организованной сумме необходимых в этом случае напряжений.
Это кажущееся простым утверждение имеет важное принципиальное значение: его признание или непризнание разделяет не только современных художников, но и всех современных людей на две противоположные группы:
1. на тех, кто кроме материального признает еще и нематериальное, или духовное, и
2. на тех, кто не хочет признавать ничего, кроме материального.
Для второй категории людей искусства может не быть вообще, поэтому эти люди отрицают сегодня само слово «искусство» и ищут ему замену.
С моей точки зрения, элемент от «элемента» можно отличить в том случае, если под «элементом» понимается форма в отрыве от напряжения, а под элементом – живое напряжение этой формы. Тогда элементы в буквальном смысле абстрактны и сама форма «абстрактна». Но если бы действительно можно было работать только с абстрактными элементами, то внешняя форма современной живописи существенно изменилась бы, что, однако, не означало бы ненужности живописи вообще: и абстрактные живописные элементы сохранили бы свою окраску, так же как музыкальные сохраняют свою и т. д.