О «Е» в Дельфах

Теперь не время рассматривать другие значения и различия чисел. Скажем только, что число «пять» рождается из соединения первого мужского числа ("три") и первого женского ("два"), поэтому пифагорейцы называют его числом супружеским. Возможно, по этой же причине его называют также природным, так как при умножении на самое себя оно оканчивается снова на самое себя. Точно так же, как природа, получив пшеницу в зерне и впитав ее, производит в недрах многие формы и виды, через которые ведет процесс образования до его завершения, затем показывает всем пшеницу, возвращая ей в конце концов первоначальный вид. Точно так же и здесь, в то время как остальные числа при умножении на самих себя оканчиваются на другие числа, «пять» и «шесть» — единственные, которые при умножении на самих себя воспроизводят и сохраняют себя — ведь шестью шесть — тридцать шесть, а пятью пять — двадцать пять. И далее, если первое из них — «шесть» — дает такой результат только однажды и только в том случае, когда оно возведено во вторую степень, то с числом «пять» происходит то же при умножении, но, кроме того, оно попеременно оканчивается то на самое себя, то на «десять». И так до бесконечности, потому что это число воспроизводит начало, организующее весь мир. Ведь это начало, замещающее собой космос, из космоса снова возвращается в самое себя, так же как, согласно Гераклиту, "все вещи меняются на огонь, и огонь меняется на все вещи, подобно тому, как товары обмениваются на золото и золото на товары".[23] Аналогично дело обстоит и с числом «пять»: сочетание числа «пять» с самим собой не рождает ничего несовершенного или инородного, но подвергается определенным закономерностям: оно производит или самое себя, или число «десять», т. е. или собственное число, или совершенное.

9

Если спросят, какое это имеет отношение к Аполлону, мы ответим, что не только к нему имеет отношение, но и к Дионису, которому Дельфы принадлежат не меньше, чем Аполлону.[24]

Послушаем же исследователей природы божества, прославляющих в стихах и прозе бога как бессмертного и вечного, но под влиянием присущей ему какой-то воли и разума изменяющего себя: то он воспламеняет свою природу и переходит в огонь, делая все вокруг подобным одно другому, то он принимает разнообразнейшие виды, различные по форме, свойствам, силе — как теперь явлен мир, а называется самым известным из имен — космосом.[25] Утаивая это от толпы, мудрецы называют превращение бога в огонь Аполлоном из-за единства субстанции и Фебом из-за его незапятнанной чистоты;[26] разнообразнейшие изменения при превращениях его в воздух, воду, землю, звезды, в рождающиеся растения и живые существа и его изменения, ведущие к упорядочению космоса, мудрецы выражают в туманных намеках, называя рассеиванием и разрыванием; и тогда они именуют бога Дионисом, Загреем, Никтелием и Неодетом; и они рассказывают загадочные истории и мифы о каких-то разрешениях и уничтожениях бога,[27] и поют ему дифирамбы, полные страданий и переменчивых настроений, выражающих смятение и колебание.

"Ведь, — как говорит Эсхил, — Дионису подобает, чтобы ему сопутствовал смешанный с криком дифирамб участник вакхического шествия", а в честь Аполлона поют пеан, песнь упорядоченную и благоразумную, и его самого изображают на картинах и на статуях неувядающим и вечно юным, а того бога — во многих видах и образах. В общем, отождествляют первого с гармонией, порядком и полной серьезностью, а второго — с какой-то неустойчивостью, состоящей из шутки, заносчивости и безумия; поэтому призывают его как "Дионис-Эвий! Приводящий в исступление женщин, расцветающий от почестей безумствующих".[28] Так неплохо они схватывают сущность каждого изменения.

Поскольку время изменений в природе охватывает неравные периоды: больший, который называют периодом «изобилия», и другой, меньший, называемый периодом "недостатка",[29] то в соответствии с этими периодами большую часть года при жертвоприношениях исполняют пеан, а с наступлением зимы пробуждают дифирамб и, прекратив пеан на три месяца, призывают вместо Аполлона Диониса. Думают, что это соотношение трех и девяти соответствует времени порядка космоса и времени его воспламенения.

10

Но рассуждение мое затянулось более, чем следовало в данных обстоятельствах. Во всяком случае ясно, что находят соответствие между божеством и числом «пять»: то оно выступает в чистом виде подобно огню, то выделяет из себя число «десять», означающее вселенную.