О единственной истинной государственной идеологии

Крупица истины также есть у национализма в его мечте о соборности. Однако только в мечте – поскольку вне Церкви всякая соборность вырождается в унылый коллективизм, где в массе людской, в толпе растворяется человеческая личность; народ превращается в безликую людскую массу. Никакого смысла нет искать свою идентичность в «крОви», в генетике – в физиологии. Примесь эфиопской крови у Пушкина никак не мешает ему по языку, культуре и, самое главное, вере быть премного более русским, чем множество наших одичавших современников. Отсюда, от поиска идентичности в физиологическом сходстве, и происходит в национализме вырождение заимствованной у христианства идеи соборности в безличностный коллективизм. Это обожествление родовой стихии и делает национализм разновидностью неоязычества.

Только в Церкви Христовой мы видим сверхъестественное сочетание несочетаемого – личности и соборности, «индивидуализма» и «коллективизма». Так, только в Церкви возможно Царю и Богу стать последним и погибнуть за народ. Только в Церкви мыслимо непрестанное общение, да ещё на «Ты», с Царём и Богом каждого гражданина Небесного Царствия! И только в Церкви, наконец, об одном кающемся грешнике возможно больше радости, чем о девяносто девяти праведниках. Это примеры крайнего «индивидуализма» церковной жизни – предельной ценности всякой личности. Также (как бы крайний «индивидуалист») царь и пророк Давид в своей гениальной поэзии общается с Богом – один на один – вокруг, словно фоном, плоской декорацией, «мятутся народы», «замышляют тщетное». (Пс. 2:1)

И здесь же, в Церкви, примеры крайнего «коллективизма», соборности и единых для всех правил – уставы предписывают даже состав пищи, допустимый в тот или иной пост, в тот или иной день, чего нет даже в армейских уставах! В такой дисциплине воспитывает Церковь чад своих, и отсюда же рождается в душах соборность – от общих праздников и постов и молитв…

3.1 Патриотизм.

Для здоровой религиозной жизни человека важно чувство патриотизма (что можно видеть на примере великого множества православных святых). Прежде всего, это естественное чувство заботы о своих, о самых ближних, домашних, не имеющий которого становится хуже даже падшего естества, противоестественным, а потому называется апостолом Павлом «хуже неверного» (1 Тим.5:8). Кроме того, без любви к родине появляется специфический соблазн отказа от ответственности за первородный грех. Человек, не чувствуя себя частью народа и человечества, не видя ценности в том, что в нем и через него продолжается актуальное и деятельное существование его предков в этом мире, соблазняется ролью "атома в пустоте" (выражение одного безбожника-модерниста) – жалкого, но зато ни за что более не отвечающего, – в конечном счёте, и за себя самого, так как "не виновен" в тех “обстоятельствах”, которые сформировали его таким, какой он есть. Эта "страшная свобода атома в пустоте" (продолжаю цитировать того несчастного) крайне гибельна для личности, так как предполагает, не отвечая ни за что, проводить время своей жизни в бездействии над собой и обиде на "злую судьбу" (а то и на Бога!).

Таким образом, человек либо принимает на себя всю полноту ответственности за наследство – как положительное, так и отрицательное – доставшееся ему от предков, начиная с Адама; сознаёт себя при этом частью своего народа, Отечества и всего рода людского. Либо избирает себе роль безответного "атома", превращая тем самым свою жизнь в бессмысленное прозябание среди серой массы таких же безответных и бездеятельных "атомов". Интересно, что груз ответственности за весь род людской как раз и предохраняет личность от превращения в "атом", а народ и человечество – в "серую массу" таких "атомов". И всякий человек либо принимает на себя ответственность за весь род людской от Адама, и тогда только он, всякий человек, свободен и силён понести эту ответственность и выполнить возложенную Богом задачу богоподобия. Или же человек ни за что не отвечает, тогда он слаб, беспомощен и бессмысленен, и вся его "свобода" – это "свобода атома в пустоте" – то есть просто тепловое движение (хаотичное, не связанное ничем), но никак не свободный выбор субъекта бытия! Человек вообще тогда не субъект бытия более, а просто объект воздействия слепых сил, законов природы.