О единственной истинной государственной идеологии

Отдельный вопрос, чтО есть народ? Вовсе не средний середнячек, мнению которого поклоняются демократы со своим всеобщим избирательным правом! Лучшие представители народа, морально-волевые элиты проявляют и являют собою народ, соборную народную душу, народный характер, вдохновляя и ведя за собой остальных. Причем, они, эти лучшие люди, могут и не быть известны широкой публике – они даже скорее не будут известны, так как к популярности не стремятся. В условиях боевых действий, например, это могут быть многие командиры низшего звена, или даже выдающиеся рядовые и сержанты, вдохновившие своим примером свой взвод или роту. В гражданской жизни это может быть безвестный честный труженик, вдохновивший своим примером других, организовавший производство на своем месте, создавший, наконец, крепкую семью и вырастивший достойное потомство.

Таким бы людям дать некоторое исключительное избирательное право, оставив без права голоса морально-нравственные "низы" общества! Может, и был бы толк в такой демократии? Но они, моральные элиты, по скромности, скорее всего, не возьмут на себя такие исключительные права. Зато всякие права нагло требуют себе морально отсталые люди – педерасты, сторонники внутриутробных убийств и прочих всевозможных форм насилия и разврата – видя в этих "правах" путь компенсации своей моральной неполноценности, способ оглушения собственной совести. В этом очевидный тупик демократии, её так называемого «активного избирательного права».

Ошибочность т.н. «пассивного избирательного права», права быть избранным, ярко показана в замечательной ветхозаветной притче:

«Пошли некогда дерева помазать над собою царя и сказали маслине: царствуй над нами. Маслина сказала им: оставлю ли я тук мой, которым чествуют богов и людей, и пойду ли скитаться по деревам?

И сказали дерева смоковнице: иди ты, царствуй над нами. Смоковница сказала им: оставлю ли я сладость мою и хороший плод мой и пойду ли скитаться по деревам?

И сказали дерева виноградной лозе: иди ты, царствуй над нами. Виноградная лоза сказала им: оставлю ли я сок мой, который веселит богов и человеков, и пойду ли скитаться по деревам?

Наконец сказали все дерева терновнику: иди ты, царствуй над нами. Терновник сказал деревам: если вы по истине поставляете меня царём над собою, то идите, покойтесь под тенью моею; если же нет, то выйдет огонь из терновника и пожжет кедры Ливанские.» (Суд. 9:8-15)

Этой проблемы не существует в случае наследственной передачи власти.

Либерализм апеллирует к ложно понятой свободе – такой «свободе», которая на самом деле является рабством страстей, покорным и бездумным их удовлетворением. Вообще, в собственном смысле слова свобода неотделима от человеческого духа: внутренний человек и есть свободный субъект – в отличие от объектов, полностью управляемым внешними воздействиями. Однако человек непрерывно впадает в рабство страстей – именно это есть препятствие свободе внутренней, созидательной и положительной («свободе для…»). Либерализм же исповедует крайне ошибочное представление о внешней, отрицательной («свободе от…») и разрушительной, свободе – якобы человека нужно «освобождать» от различных внешних рамок – социальных норм, юридических законов, государственных установлений. Человека не только не нужно «освобождать» от них, его скорее тогда уж нужно «порабощать», в значении, смирять, дисциплинировать, подчинять внутренний тёмный хаос человеческой души хотя бы внешним добрым правилам; тогда только вслед, возможно, потянется и внутреннее преображение, внутреннее освобождение человека от рабства страстей – или, даже если человек свободно откажется от этого внутреннего преображения и освобождения, пусть хотя бы внешне будет ограничен в «свободе» вредить себе и окружающим. Другого пути нет для падшего человеческого существа, для падшего человечества. Адова бездна грехов человеческих; легион бесов, обитающий близь каждой души человеческой, – вот кто хочет этой либеральной, внешней «свободы», – хочет, чтобы губить и мучить себя и человека… Исключительным, редким явлением среди людей оказывается святость – но так она, святость, и достигается колоссальным подвигом самодисциплины (при разумной организации дисциплины внешней), преодолением «естественности», которую и пытаются «освободить» адепты либеральной идеологии. "Закон греха в себе имею", а "Царствие Небесное нудится", “силою берётся”!