О Египетских мистериях

Если это то, что можно назвать молитвой, и если молитва создает в нас столько благ и обладает той общностью с жертвоприношениями, о которой мы уже говорили, то посредством молитвы не становится ли явным таинство жертвоприношения, причастное контакту со своим демиургом? Ведь через совершение жертвоприношения это таинство роднится с богами, а благо контакта с богами — это то самое благо, которое посылают людям демиургические причины. С другой стороны, таинство жертвоприношения проявляет возвышающую, побуждающую к действию и дающую завершение силу молитвы: оно показывает, почему она действенна, как она через единение достигает цели и как она осуществляет даруемую богами всеобщую связь. Наконец, в третьих, то, что жертвоприношение и молитва укрепляют друг друга и сообщают друг другу совершенную теургическую силу обряда, — это ясно на основании сказанного[88].

Поэтому все свидетельствует о том, что все единомыслие поведения жрецов и все единообразие в их действиях связывают в непрерывности молитвы ее родственные части более тесно, чем в любом живом существе, и никогда не следует пренебрегать ей или ограничиваться одной ее половиной. Тем же, кто хочет по-настоящему войти в контакт с богами, следует в равной мере прибегать ко всем ее частям и добиваться цели своего священнодействия посредством всех ее частей.

ГЛАВА VI

1. Это и не может быть иначе. Впрочем, мне пора переходить к следующей апории, которую ты выдвигаешь. Почему, как ты говоришь, созерцающий богов не должен прикасаться к мертвому телу, в то время как к богам в большинстве случаев взывают, используя убитых животных? Чтобы разрешить эти затруднения, вновь рассмотрим кажущееся противоречие: может быть, в нем нет никакого антитезиса, и противоположность здесь только мнимая. Если бы речь шла о том, чтобы не прикасаться или прикасаться к одним и тем же телам убитых животных, то здесь было бы внутреннее противоречие. Но если предписывают не прикасаться к одним, нечистым телам и прикасаться к другим, участвующим в священнодействии, то здесь нет никакого противоречия. Кроме того, нечестиво трогать именно человеческие тела, когда их покинула душа, ибо в момент смерти в теле гаснет некий след, образ или отпечаток божественной жизни. Но нет ничего нечестивого в том, чтобы прикасаться к телам других существ после их смерти, потому что они и не были причастны к более божественной жизни. Одним богам, например тем, которые чисты от материи, свойственно отсутствие такого соприкосновения, а других богов вызывают принесением в жертву животных — это боги, управляющие животными и непосредственно связанные с ними. Здесь нет противоречия также и с этой точки зрения.

2. Но можно и иначе разрешить эту проблему. Тела, лишенные жизни, могут запятнать людей, заключенных в материю, потому что неживое оскверняет живое, так же как и грязное оскверняет чистое, и лишенность оскверняет обладание, и еще потому, что худшее несет некую оскверненность тому, что способно умереть, из-за своей природной предрасположенности к пороку. Но демону, совершенно бестелесному и ниоткуда не терпящему ущерба, тело не сообщает никакой скверны. Демон неизбежно превосходит тленное тело и не получает от него ни малейших признаков порчи.

3. Вот мой ответ на противоречие этой апории. Если мы даем объяснение тому, как само по себе совершается предсказание посредством священных животных, например ястребов, то мы утверждаем, что боги никогда не присутствуют при таком обращении с телами. Действительно, они не управляют отдельным животным ни индивидуально, ни непосредственно, ни материально, ни в силу некого свойства. Такой контакт с орудиями предсказания следует приписать демонам при всем свойственном им разделении, которые получили по жребию в свою власть тех или иных животных, которые непосредственно управляют таким уделом и власть которых не является совершенно самостоятельной и нематериальной. Но если кому-то угодно приписать им такую сферу влияния, при которой они способны посещать людей и общаться с ними, то эту сферу следует считать чистой от тел, ибо не существует никакой общности чистого с нечистым, и есть основания думать, что эта сфера соприкасается с людьми посредством души животных. Эта душа обладает определенным сходством с человеком вследствие родства жизни и сходством с демонами, поскольку, будучи избавлена от тела, она пребывает в определенном смысле обособленно. Занимая промежуточное положение между ними, она служит начальствующему и возвещает тем, кто еще заключен в тело, то, что предписывает повелитель, и она образует связь между демонами и людьми.