О геополитике. Работы разных лет

Решение одной из крупнейших проблем будущего человечества, перспективы исхода борьбы между индо-тихоокеанской и атлантической культурами лежит в оценке, вытекающей из анэйкуменной разделяющей силы Тихого и Индийского океанов. Если, конечно, не будет больше недооцениваться дальнобойность артиллерии, которая определяет судьбоносное различие между атлантическими и индо-тихоокеанскими геополитическими основами развития человеческой культуры, силы и экономики, между экспансивным, эксцентричным атлантическим типом побережья и тихоокеанским с его замкнутыми, автаркичными[186] и центростремительными процессами – как это различие обосновывает Э. Зюс[187] – и их неизбежными антропогеографическими последствиями.

Все эти тихоокеанские культуры, как и во многом родственные им индийские – после их созревания в высокогорных проходах северо-западной границы, – выросли между защищенными океанской, полярной, пустынной и горной анэйкуменой пограничными барьерами, которые теперь разрушены и вследствие этого обусловливают любое столкновение и компромисс или разрушение неприступного. Так происходит в наиболее крупном восточноазиатском, так – в индийском культурном ареале, так случилось с центральноамериканским и южноамериканским, чьи старые носители, однако, с давних пор не целиком были побеждены атлантической культурой. Напротив, сегодня как раз наблюдаются обратные явления: в мексиканском аграрном законодательстве, в растущих новых кровопролитиях после длительного подавления индейцев (Бенито Хуарес, Порфирио Диас!)[188], в развитии Перу, а также Боливии от атлантических представлений о существовании к более тихоокеанским, а также в чрезмерно растущих восточноазиатских расах на Гавайях, в регенерации малайско-полинезийских черт на Филиппинах, даже в Новой Зеландии и Японии. Эти возвратные процессы показывают, что их образование внутри анэйкуменной зоны защиты дает таким культурам столь стойкую силу сопротивления, что отдельные стремления к возвратным проявлениям внутри изначально образованных границ могут вновь и вновь выходить наружу.

Вероятно, колебания между атлантическими и тихоокеанскими влечениями и есть будущая проблематика тесных будущих связей Соединенных Штатов, кажущихся столь беспроблемными.

В этом кроется также доказательство огромных, покровительствуемых природой сил анэйкуменных разграничений, и поэтому мы поставили эти разграничения с точки зрения их действенности в отношении жизненных форм на первое место даже перед гораздо менее авторитарно их разделяющим и отграничивающим морем!

Глава VI О «серебряном поясе»: море как граница

Прежде чем мы рассмотрим отдельные границеобразующие проявления моря с его то манящим, то угрожающим блеском, пусть оно предстанет перед нами как целостность в своей и соединяющей, и разделяющей силе. Именно как странам, занимающим срединное положение, нам следует пристально наблюдать за планетарными противоречиями, от которых в настоящий момент мы все еще далеки, за противоречиями привычного для нас окружения, не углубляясь в детали хорошо знакомых картин. Однако в отношении моря как совокупности вливающихся друг в друга океанов мы обнаруживаем, что с прогрессирующим развитием судоходства его разделяющая способность все более подавляется посреднической, связующей ролью: следовательно, море становится непригодным как граница, соблазн экспансии в его направлении увеличивается, защитная сила ослабляется. И лишь огромные морские просторы поддерживают ее.

Еще ждет своего решения одна из самых важных, крупных геополитических задач, а именно исследование тыла (Hereinrucken) сначала небольших, затем более крупных и, наконец, самых обширных морских пространств в истории[189], их подвластности имперскому мышлению, синхронного оттеснения эллинского представления об океане, превратившегося в конце концов, как мифические южные праздники[190], в иллюзию в поясе «славных» западных ветров – пожалуй, еще омыв Антарктический континент как сухопутная идея. Это понятие заменяет «мировое море» в ином значении – совокупность океанов в качестве главного носителя международного общения, арены власти.

Большому развитию физической океанографии все больше сопутствует требование о равноценной разработке политической географии морей[191], океанографической культуры, чем занимаются Бекманн и Рехе[192].

Ее составной частью явилось бы закрепление океанских пограничных различий частей моря, для чего полезны границы крупных течений, атоллов, барьерных рифов, оттенки воды, примеси неорганического и органического происхождения. Но на практике прямая попытка и здесь сопряжена со многими трудностями. Где видно, как вытесняют друг друга теплое темно-синее течение Куросио[193] и холодное зеленое течение Оясио[194], как светло-зеленые полные жизни полоски атолла погружаются из-за опоясывающих их приливов в бездонные пучины?