О геополитике

Пантихоокеанские силовые направления США: Американский четырехугольник

Das Machtviereck – четырехугольник, дающий власть (всемогущество)

Amer. Kabellinien – американские кабельные линии

В таких событиях ослабления напряженности ясно проступает отчетливо переносимая из чисто духовной позиции в пространственно-политическую область трансформированная и картографически зримая, находящаяся на подъеме сила культурно-политической панидеи, чья опорная точка для перенесения – прежде “сего благоприятное расположение Гавайских островов и неразумность включения Филиппин, принадлежащих к Восточной Азии, в силовую структуру западной части Тихого океана, даже если это зафиксировано в столь убедительной с военно-политической точки зрения форме, как “Американский четырехугольник” (“American Qudrilateral”) на больших морских просторах. Особый вопрос (Anhaftepunkt), имеющий трансокеанское морское значение (впадина!), также непременно сохраняется, упраздняется лишь пространственно-политическая нагрузка архипелага: иными словами, победа океанской тенденции над континентальной, над [с.298] пространством вместо состояния с трогательной примесью империалистического духа.

Несомненно, пантихоокеанская идея – охватывающая в равной мере и сам океан и прилегающие к нему районы и побережья, – чисто географическая панидея, являлась как бы континентальной; в то же время для паназиатской, как и для панамериканской, исключительности она имеет нарушающее, наступательное воздействие; и, конечно, пантихоокеанскую компромиссную мысль ощущали некоторые панидеи старого стиля в их стремлениях к власти, как колониальные империи и осколки колониальных империй Великобритании, Франции, Голландии, Португалии, а также великояпонские, малайско-монгольские мечты о будущем и жаждущие обновления носители сохранившегося в памяти китайского имперского мышления.

И все же мы считаем Тихоокеанский союз как морское, панокеанское движение самым сильным сегодня на Земле, в своем роде доступным пониманию, несмотря на кажущееся картографически более впечатляющим формирование империи Индийского моря, внутренняя, идеологическая несвязность которой слишком очевидна и которая, как ее многие предтечи в Индийском океане, в конце концов растворилась в сети особых опорных пунктов, отдельные из коих рано геополитически выделились и стали весьма устойчивыми, даже меняя своих хозяев. Пантихоокеанское движение, в особенности с британскими идеями морской империи, занимающими второе место на буксире, со склонностью к эволюции, является будущим достойным противником крупнейшей революционной континентальной панидеи: и та и другая исходят от держав, не входящих в Лигу Наций!

Наконец, в какой высокой степени охватывающая весь мир, объединенная океаном совокупность рассеянных владений, как Британская империя, в меньшей степени предшествовавшие ей заморские образования с опорными пунктами или крупные опорные части империи, нарушая, проникали в чужеземные панобразования, пока они сами не стали таковыми (пан-Британия, Великая Британия) или таковыми сумели себя сотворить (австралийское Сообщество), об этом свидетельствует любая добротная карта империи, любая из многих, здесь не названных работ, которые рассматривают такое строительство, вероятно лучше всего – статья в “Economist” “The evolution of the colonial empire” (“Эволюция колониальной империи”). Ведь эта статья справедливо напоминает об остатке территории колониальной империи, которая после эволюции крупных доминионов в Британское Содружество наций все еще сохраняется (после принятия новой конституции Цейлона), которая, раскинувшись по всей планете, считает все же своими основными жемчужинами тропический регион сообразно дополнительным потребностям метрополии. [с.299] Однако primum mobile является “the human factor”. Но в этом же месте обнаруживается и нарушающее пересечение с объединяющими местными или обусловленными морем локальными пан-устремлениями, а именно почти со всеми, где сосредоточивается большое затруднение для британского имперского союза. Пан-Азия, пан-Африка, пан-Америка, пан-Европа, все крупные организации частей Света (только не пан-Австралия, которая на 96% британская, но очень малозаселенная); пантихоокеанское движение (в которое искусно включились, но относятся к нему все же с недоверием как на представляющее тайные преобразовательные тенденции, угрожающие империи Индийского моря) и отказ со стороны США гарантировать владения в Атлантике; соображения о надгосударственной организации всех трех Срединных морей: панидеи старейшей христианской церкви, буддизма и ислама, ближневосточные, арабские, паниндийские, великокитайские, ма-лайско-монгольские и советские суждения, даже предстоящая в будущем панафриканская эмансипация – все они так или иначе сталкиваются с этой колониальной имперской цепью, прочные и гибкие узы которой образует следующая за атмосферой по пространственному охвату географическая сила Земли – Мировой океан! [с.300]