О главных христианских добродетелях и гордости

В монастырях новоначальным инокам вначале дают непочетное послушание, черную работу, чтобы уязвилось их самолюбие и чтобы им представилась возможность внутренней работы над собой. Затем их приучают безропотно переносить публичные обличения, упреки и оскорбления, даже когда они ни в чем не виноваты.

И так, постепенно, изо дня в день, иноки и миряне выкорчевывают из сердца своего все страсти и пороки, а самое главное – самолюбие, самомнение, тщеславие, гордость, – и тем приобретают смирение.

Вот какой путь ко смирению указывает нам Господь наш Иисус Христос: Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя. И звавший тебя и его, подошед не сказал бы тебе: уступи ему место, и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, пришед, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подошед сказал: друг, пересядь выше. Тогда будет тебе честь перед сидящими с тобой. Ибо возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 14, 8-11).

Господь повелевает нам быть слугою для всех и для подражания дает нам такой пример: Встав с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем (Ин. 13, 3–5).

Чтобы приобрести смирение, надо всячески избегать похвал, надо бояться и отвращаться от тех людей, которые хвалят, почитают нас и льстят нам. Об этом довольно подробно написано в книге «О наградах». А тех людей, которые поносят и злословят нас, надо искренне любить, как своих благодетелей, потому что они помогают нам приобрести смирение, помогают нам в деле нашего спасения.

Только не дай Бог иметь такое неправильное понятие об этих благодетелях, какое было у одной из моих духовных чад.

Однажды она мне такое говорит:

– Батюшка, а разве плохо быть благодетелем кому-нибудь? Огорчу человека, доведу до слез – пускай кается, смиряется, исправляется, а если огорчу напраслиной, тем лучше для него: больше венцов от Бога получит. Ведь это ж доброе дело, а за добро Господь и меня вознаградит.

– Ой-ой-ой! Какие у тебя мысли… Избави Бог, такое думать! Евангелие ты часто читаешь? Чему Господь учит? Смирению, терпению, кротости, любви, милосердию… Все это исключает даже тень всякого зла и огорчения. Искушаемый, ради своего смирения и пользы душевной, должен врагов своих почитать как благодетелей своих, но тот, через кого приходят искушения, должен почитать себя за изверга, хуже всякой твари. По сути дела оно так и есть… Кто делает ближнему зло, кто огорчает человека, тот не может уже с полным правом называться христианином, то есть последователем и подражателем Иисуса Христа, Который заповедал нам любить всех, даже врагов своих, и делать им только добро, но не зло.

Видишь, друг мой, какие бывают иногда заскоки. Береги себя от подобных мыслей.

Бывают такие мудрые христиане, которые не доверяют себе… Ну, например, им кажется, что у них нет гордости, но они не верят себе и стараются проверить это практикой жизни. Ведь по сути дела мы все смиренные, все хорошие, все любвеобильные, пока не коснулся до нас чей-то палец или язык. И только в момент прикосновения открывается нам: кто из нас какая птица, какого полета.

И вот, чтобы проверить себя и очистить сердце от раздражения, тщеславия, гордости, лености и других страстей, мудрые берут в свой дом человека, как говорится, с характером, через которого могли бы открыться притаившиеся страсти.

Ведь борьба с врагом может быть успешной только в том случае, если мы видим его, если есть на кого замахнуться, в кого прицелиться, а если мы не видим врага, то о какой борьбе и тем более победе может быть речь?..

Многие не исправляются только потому, что не знают в чем надо исправиться, не видят своих грехов, а как увидят грехи, так с Божией помощью исправляются. Был такой случай с одной… Внешне она была тихая, как будто кроткая и смиренная, так что многие были о ней именно такого мнения. Многие хвалили и превозносили ее и в глаза и за глаза. Внешне она сердилась за похвалу, а сердцем услаждалась. Я заметил в ней эту склонность и стал испытывать ее. И что же оказалось? Выяснилось такое, чего и сам не ожидал… Все добродетели, которые проявлялись у нее в той или иной степени, были как бы средством для насыщения алчной, но скрытной гордости. Меня встревожило такое открытие и в мягкой форме с улыбкой я сказал ей: