О голубка моя

Я понимаю, что у меня нет никаких шансов против ПэЖэ. Она фигура трагическая, она – мать, потерявшая свое дитя. Ее априори надо жалеть. А меня жалеть не за что. Я счастлива и успешна, я здорова и благополучна. Вы советуете мне родить ребенка мужу, чтобы мы с ПэЖэ, так сказать, «сравнялись» хоть немного?

А честно ли это – рожать дитя только потому, что необходимо победить в споре с ПэЖэ? Я хочу, чтобы мой ребенок родился в любви, будучи желанным. Я не хочу никому мстить, не собираюсь никому ничего доказывать. И, если уж совсем честно, мы планировали родить ребенка несколько позже.

Мой муж ходит мрачный и надутый, считая меня преступницей, омрачившей светлое имя его ПэЖэ (хотя имен никаких я не произносила). Он по-прежнему избегает разговоров о том, что у него от первого брака, оказывается, был ребенок и ребенок этот по каким-то причинам умер.

Да, это его трагедия, но в этой трагедии почему-то оказалась виновна я. И он со мной не говорит теперь. Он меня презирает – да как я посмела вынести эту историю на всеобщее обсуждение?..

Но он меня даже не ставил в известность. Он скрыл все от меня. Поэтому я пишу данный пост в надежде, что мой муж сподобится и его тоже прочитать и узнает, каково мне сейчас…»

Далее Лиза вновь расписала образ ПэЖэ, то есть Таисии, как особы вздорной и капризной. Откровенных оскорблений в адрес соперницы блогерша не допускала, но и раздражения не сдерживала.

Лиза дописала текст, в этот раз получившийся довольно длинным и эмоциональным, и опубликовала его в своем журнале. Обычно длинные посты не вызывают особого энтузиазма, но в этот раз эффект получился обратным.

Читатели опять буквально взорвались комментариями.

Конечно, большая часть советов – о том, что Лизе и ее мужу надо развестись. А для чего? А для того, чтобы супруг, потеряв Лизу, понял, каким дураком был и какое сокровище утратил. Прелесть эти читатели… Двадцать первый век на дворе, а они все видят смысл человеческой жизни в том, чтобы доказать своему противнику, какой он дурак.

Другие советовали родить поскорее (тоже «шикарный» совет, учитывая то, что сама Лиза прямо и открыто заявила о том, что рожать в ближайшее время не собирается, да и вообще рожать вопреки или назло или потому, что надо, – бред и глупость).

Еще часть читателей, очень немногочисленная группа, заявили Лизе, что это ей наказание. Теперь она страдает за то, что разрушила предыдущий брак своего мужа и лишила ребенка отца.

Эти люди (не банальные тролли, нет, подобных личностей, кажется, теперь «хейтерами» называют) из поста в пост писали Лизе гадости. Хозяйка их периодически банила, заносила в черный список, но недоброжелатели проявлялись вновь и вновь. Цель их жизни, похоже, – сказать кому-то гадость.

Иногда, начитавшись подобных высказываний, Лиза ощущала почти физическую усталость и отвращение ко всему миру, всему человечеству. Тогда ей хотелось бросить свое ремесло к чертовой бабушке и заняться чем-нибудь другим, не связанным с общением с людьми.

Но, к счастью, эти приступы отчаяния были недолгими и скоро проходили. Особенно когда она читала чей-нибудь добрый, полный участия комментарий…

Хлопнула дверь в коридоре. Это, наверное, вернулся Егор с работы. Шаги, шум в глубине квартиры, звук телевизора. Затем – тишина.

А Лиза все сидела перед монитором, отвечала на комментарии. В четвертом часу ночи легла спать.

Проснулась от того, что кто-то прокашлялся рядом.

Лиза с трудом разлепила глаза – в комнате стоял Егор.

– Который час? – пробормотала она. – Половина восьмого… Ты с ума сошел. Я спать хочу, уходи.

– Ты еще одну статью о нас написала. Я заглянул в твой журнал, – бесстрастно, констатирующим тоном произнес муж.

У Лизы ёкнуло сердце. Она и хотела, чтобы Егор прочитал то, что она думает о сложившейся ситуации, и боялась его реакции. Она никогда в открытую не конфликтовала с мужем, но сейчас какой-то странный азарт толкал ее вперед, заставлял вести себя вопреки его просьбам.

Надоело молчать. Терпеть. Потакать ему во всем.

– Мне плохо. Хоть так ты меня услышал… – Лиза со стоном оторвала голову от подушки, села. – Почему ты мне ничего не сказал раньше? О том, что у твоей Таисии был ребенок от тебя?

– Я сам об этом узнал недавно и еще ничего не осознал, не понял. А кто тебе сказал? Ася? Вовка Широков?

– Сама услышала. Ты тогда трубку не положил… Я слышала твой разговор с Таисьиной сестрой, этой, как ее… с Дашей.

– Да? Надо же… Я думал, такое только в кино бывает. Но все равно – ты не должна была выносить нашу историю на публику. Это, блин, какое-то… реалити-шоу, а не жизнь. И, главное, ты просишь совета у этих придурков. У читателей своих. Которые не знают ни Таи, ни меня… – все так же бесстрастно, отстраненно произнес муж.

– Егор, нельзя людей называть «придурками», – устало вздохнула Лиза.

– Нельзя Таю называть ПэЖэ! – вдруг взорвался, заорал он. – Она живой человек, а ты из нее какого-то уродливого монстра сделала!

– Она и есть монстр. Она скрыла от тебя ребенка. Ты свою дочь даже в глаза не видел, – с насмешкой возразила Лиза. Она окончательно проснулась.