О грехе и его последствиях

Страдают и праведники: само слово Божие, отъемлющее решительно истинную радость у нечестивых, говорит, что «многи скорби праведным». Но какого рода эти скорби? Они все похожи на благотворные горькие лекарства, кои приемлет больной, по предписанию искусного врача, для исцеления себя от смертоносной болезни: горечь их постоянно сопровождается сладким чувством выздоровления, со дня на день они чувствуют себя лучше и крепче в душе своей и совести, а это вознаграждает для них все прискорбия. К людям добродетельным со всею верностию можно отнести то, что заметил над собою св. Павел: «яко скорбяще, присноже радующееся» (2Кор. 6, 10), о людях же грешных со всею силою должно сказать противное: всегда, по-видимому, радующееся, присно же скорбяще. Аминь.

Слово о том, что грех есть главною и первоначальною причиной всех болезней человека и его смертности

Оброцы греха смерть

Рим. 6. 23

Как бы много уменьшились греха в мире, если бы сии слова Апостола Христова нашли себе полную веру у каждого из нас! Ибо чего наиболее страшимся мы? — смерти. При всей привязанности человека к чему-либо, скажите, что в этом самом, к чему он так привязан, заключается его смерть, и он тотчас оставит любимую вещь, постарается удалить ее от себя и уничтожить. Посему, если б мы были уверены, что в грехе смерть, то страх смерти обратился бы в страх ко греху, и мы, при всей наклонности грешить, убегали бы от греха так же, как убегаем теперь смерти. Но, к несчастью нашему, мы не видим связи греха с смертию, думаем, что можно грешить и не умереть, как равно надобно умереть когда-либо, хотя бы и не грешили. Та кой образ мыслей погубил нас еще в раю: ибо прародительница наша не прежде решилась простереть руку к плоду запрещенному, как лукавый змий уверил ее, что от вкушения его смерти не последует: «не смертию умрете!» Сей же образ мыслей губит нас теперь. Откуда он? По-видимому из опыта.

Мы не видим на опыте, чтобы за грехом следовала смерть, равно не видим, чтобы без греха не следовало со временем смерти же. Грешники продолжают жить, иногда и долго, добродетельные, напротив, продолжают умирать, — иногда и преждевременно. После сего и лукавая и наклонная ко греху природа наша тотчас приходит к мысли, что между грехом и смертью нет необходимой связи, а если когда и бывает, то разве слабая и отдаленная. Таким образом, самые ясные свидетельства Пророков и Апостолов о том, что болезни и смерть суть плод греха, остаются над нами без всякого действия.

Надобно посему сорвать и сию личину с греха, и показав его непосредственное сродство с болезнями и смертию, дабы таким образом страх смерти обратился в спасительный страх греха, который есть единственный ее первоначальный родитель.

Что мы сделаем для сего? Вникнем, во-первых, в то самое, чем наиболее в сем случае обольщается бедный грешник, то есть, в мнимую возможность грешить и оставаться в живых. Следовательно, говорит грех, меня напрасно обвиняют в смерти, я не убиваю, как показывает опыт, никого. Так, будем отвечать мы, ты, исчадие дьявола, не убиваешь, по-видимому, никого, потому что ты уже давно убил на самом деле всех, так что теперь некого более убивать. В самом деле, братие мои, какими рождаемся мы на свет? Все рождаемся, как учит Писание, уже умерщвленными грехом. Ни в ком из нас нет той святой и блаженной жизни, коею наслаждался человек вначале и какая прилична всем нам, яко созданным по образцу Бога всеблагого и всеблаженного. Жизнь сия потеряна в раю вместе с невинностью. Настоящая же жизнь наша есть только один жалкий ее остаток, есть не столько жизнь, сколько постоянное умирание. Если бы нам дано было хотя на один день пожить одною первобытною блаженною жизнию, коею жили до падения наши Прародители, тогда бы мы увидели вполне, можно ли грешить и не умереть, ибо со грехом тотчас бы лишились оной жизни и подверглись смерти. После сего не большая милость греха, что он, отняв однажды и навсегда у нас в раю истинную жизнь, не отъемлет теперь у нас вдруг всего остатка ее.