О грехе и его последствиях

Почему же, — вопрос при сем, — грешник, находясь в таком ужасном плену, не чувствует своего несчастия: ибо если б чувствовал, то не замедлил бы освободиться от него, имея на то всю возможность? — Но, братие мои, как бы бедный грешник чувствовал этот плен, когда не может? И как бы он мог, когда собственная его душа настроена грехом по-дьявольски? Чтобы чувствовать в себе присутствие духа тьмы, надобно самому быть светлым, а грешник — сам тьма. На чистом, белом платье и малое пятно тотчас приметно, а платье черное не дает заметить на себе самых больших пятен. В душе светлой и чистой одна какая-либо мысль, вброшенная от дьявола, тотчас производит смущение, тяжесть и боль сердечную, а в душе грешника — темной и оскверненной, и самое присутствие его неприметно. Такой неприметности помогает сам дух злобы всеми силами: ибо что ему за выгода быть приметным? — давать ощущать себя прямо? Это значило бы заставить бежать от себя. И вот он, тирански властвуя над грешником, в то же время старается держать его в том обольщении, якобы он действует сам по себе, и во всем совершенно свободен. Для большего успеха в сем, дух злобы нередко внушает грешнику неверие в самое бытие злых духов, заставляет отрицать свидетельства о том самого слова Божия, смеяться над теми, кои утверждают противное. Это одна из самых любимых козней духа злобы, которую он с чрезвычайным успехом употребляет особенно в наши времена, наклонные к сомнению и неверию. Мало сего: враг Бога и человеков, для упрочения своего владычества над бедным грешником, по свидетельству Апостола, решается иногда на самое отважное средство, а именно забывает как бы свою злую природу, приемлет на себя вид «Ангела светла» (2Кор. 11, 14), внушая самые благие, по-видимому, мысли, понуждая к совершению некоторых добрых дел, вводя в разумение различи истин и тайн, и все это для того, чтобы, усыпив человека лжеупованием на свою мнимую доброту, спасти в нем для себя какую-либо господствующую страсть, которая одна в состоянии погубить грешника.

Как однако же ни старается дух злобы сокрыть присутствие свое в человеке грешнике, не может достигнуть сего всегда и вполне, ибо завеса природы человеческой, при всей грубости и земляности плоти, в самом очерненном ее виде — все еще слишком прозрачна для тьмы адской. Сила зла, обыкновенно кроющаяся в глубине души, так иногда быстро выступает наружу в грешнике, образ дьявола так резко проглядывает из-под благовидной личины, которую обыкновенно стараются носить миролюбцы, что все, смотря на такого человека, не знают, что думать о нем, самые ближние родственники готовы бежать от него и с ужасом говорят: в нем злой дух! это не человек, а дьявол. Сам несчастный грешник, несмотря на привычку ко всему злому и дьявольскому, по временам чувствует, что он находится как бы в бездне и в каких-то цепях, что внутри его есть кто-то и еще стократ злее и чернее его, что он состоит под влиянием невидимой и богопротивной силы. Отсюда тяжкие и ужасающие вздохи и выражения у грешников: я человек погибший! Меня влечет на грех нечистая сила! За мною ходит злой дух! Лучше бы мне не родиться!

Чем обыкновенно обнаруживается власть дьявола над грешником? Тем, что он поспешно погашает и задушает в нем все доброе, начиная от первых понятий ума о Боге и законе, до последних угрызений совести, тем, что он постепенно переливает из себя в грешника все злое и богопротивное, начиная с нечистых мыслей и желаний до самых ужасных преступлений. Переходя от одного греха к другому, из разврата в разврат, от нечувствия и ожесточения к большему нечувствию и окаменению, грешник наконец созревает в зле до того, что чувствует прямое и постоянное отвращение ко всякому добру, неудержимое стремление ко всякому злу, явно презирает все святое, глумится безумно над собственною душою и совестью, готов на открытую брань с Самим Творцом. Далее не может вести человека сам дьявол!