О гвоздях

Дни и месяцы бежали так быстро, что я даже не заметил, как Анечка доросла до старшей группы детского сада и уже мечтала о школе. Но до школы был еще целый год, а Анечка уже научилась читать по слогам и писать большими кривыми буквами. Аня, за исключением внешности, оказалась удивительно не похожей на свою мать: по моему глубокому убеждению, Танькой страсть к нарядам, косметике и безмозглой болтовне была впитана с молоком матери, в то время как стремлением учиться, узнавать что-то новое и шевелить мозгами бог ее обделил. Анечка же любила читать книжки вместе с папой, любила рисовать, любила заваливать вопросами и нетерпеливо прыгая рядом, ждала ответов.

Анечка была очень любознательной, любопытной и упрямой. Сочетание всех этих качеств для ребенка — это непременная причина получения многочисленных ссадин и синяков, для родителей же — основа для постоянных тревог, беспокойства, плохого сна и стресса. Возможно, то самое любопытство однажды и сослужило Ане плохую службу.

Еще одно событие, потрясшее уютный мир, Венечки, случилось по вине Ани.

Аня часто видела, как ее папа стоит перед деревянной вешалкой и подолгу смотрит на странный кривой гвоздь. Она не понимала, что делает Венечка, но, как каждый маленький ребенок, хотела узнать, что же такого странного в этом гвозде. Венечка не отвечал на ее наивные вопросы или ограничивался стандартным взрослым "Ты еще маленькая!" и этим, наверное, сам спровоцировал то, что случилось потом. Я не знаю, сколько времени, сил и упрямства понадобилось Анечкиным маленьким ручкам и сколько раз она бегала на кухню за табуретом, но будущее и новый поворот судьбы для Венечки наступили очень скоро: Аня расковыряла гвоздь, разворотив при этом часть вешалки.

Она мило сидела на полу и внимательно осматривала гвоздь со всех сторон, когда с работы пришел Венечка, увидел святой гвоздь в маленьких ручках, развороченную вешалку и упавшие ленты, обомлел, скатился по стене. Аня испуганно отшвырнула гвоздь в сторону (увидев это, Венечка окончательно потерял сознание) и побежала будить бабушку, которая так некстати уснула два часа назад, оставив деятельного ребенка смотреть мультики.

Некоторое время Анечке пришлось постоять в углу, понурив голову и глотая слезы. Я уверен, что девочке так и не объяснили, за что ее наказали. Кривой гвоздь нашли и вставили на свое прежнее место, ленты заклеили, в вазу добавили воды, букет роз поменяли. Постепенно все успокоились, и только Анечка теперь боялась подходить к злополучной вешалке и каждый раз, выходя на улицу, обходила ее, прилипнув спиной к противоположной стенке. Одно только тревожило Венечку: гвоздь в развороченной части вешалки держался плохо и его можно было с легкостью оттуда вытянуть. Но Венечка понадеялся (и был прав), что Аня — девочка понятливая, и одного строгого наказания ей вполне достаточно, чтобы больше не расстраивать папу.

И снова привычный уклад жизни стал восстанавливаться. Опять поклоны и молитвы гвоздю, вечная любовь к Танечке, забота об Ане и матери и работа заняли свои места в жизни Венечки. Похоже было, что теперь уже больше ничего не омрачит счастье этой маленькой, неполной, но такой полноценной семьи. И даже ореховая вешалка с кривым гвоздем, похожая на крест, кажется, расцвела: пестрые розовые и алые ленты оживляли мертвое дерево, а розы в вазе наполняли все вокруг нежным ароматом.

Потянулись приятные и спокойные дни, совсем неожиданно наступил май. Венечка работал, его мать сидела дома, а Анечка исправно ходила в детский сад и же хорошо умела считать, писать и читать.

Казалось бы, ничто не предвещало трагедии, и Венечка, приходя ко мне в гости был на удивление оптимистичен и весел. Он с гордостью рассказывал мне про успехи Ани, про свою работу, донимал меня вопросом, когда я женюсь и сам создам семью. Я лишь ухмылялся и переводил тему.

В тот день, в середине мая, по словам Венечки, его мать и Анечка отправились гулять по городу. Девочка очень любила такие прогулки, потому что они предполагали много мороженого и сладкой ваты. Венечке же в голову пришла светлая мысль — попытаться починить ореховую вешалку в прихожей и укрепить наконец столь шаткое положение гвоздя. Несколько недель назад он повесил рядом с гвоздем фотографию юной Танечки и хотел, чтобы последнее воспоминание о ней соответствовало ее милому личику.

Венечка со свойственной ему аккуратностью и последовательностью убрался в прихожей, протер везде пыль, поменял цветы в вазе и только тогда приступил к своему ответственному делу. Он принес маленький, но тяжелый чемодан с инструментами, положил тумбочку рядом с вешалкой. Слегка покряхтел, настраиваясь, вздохнул и с замиранием сердца протянул руку к гвоздю. Но не дотронулся, а резко вскрикнув, отдернул руку и побежал в ванную мыть руки с мылом — еще бы, хотел грязными руками дотронуться до святого! Вымыл, опять подошел к вешалке и, еле сдерживая дрожь волнения в ногах, снова протянул руку за гвоздем, уже предвкушая, как холодная сталь нальется теплом в его руках.