О, hello, Death (СИ)

Девушка спрыгнула со стола, чувствуя, как ненависть и злоба разъедают её изнутри, ядом расползаясь по телу, уничтожая всё светлое, что когда-то было в ней. Хотя, она уже давно сомневалась в том, что в ней осталось хоть что-то от той милой девушки. Вылетев за дверь, она не разбирая дороги, ринулась куда-то вперёд, во тьму. Холодный воздух окутывал разгорячённое тело, медленно успокаивая. Но этого было мало. Она задыхалась от собственной обиды, от ненависти. И скорее это была ненависть к себе, чем к кому-то ещё. Больше всего на свете Чакки ненавидела себя.

— Да будьте вы прокляты!

========== Vol 3.3 ==========

Комментарий к Vol 3.3

Devil wears prada — Kansas

Devil wears prada — Still Fly

Время давно уже перевалило за полночь, а Чакки до сих пор бродила среди развалин, пиная мелкие камешки, попадающиеся ей под ноги. Костяшки были разбиты, кровь на них запеклась толстой коркой, мешая нормально сгибать пальцы. Раны перестали печь и теперь напоминали о себе только при резких движениях, но и этого хватало. Злость ушла, как и раньше всегда уходила, стоило только Логан немного побуйствовать. Многие задавались вопросом: откуда в таком крошечном теле столько злости? Но, к сожалению, ответа на этот вопрос не знала даже сама Чакки.

Запрокинув голову, она уставилась в непроницаемо-чёрное небо, в котором мерцал безжизненный свет звёзд. Когда-то в юношестве, когда ей было как раз семнадцать, она не могла налюбоваться этим небом. Считала звёзды, тянула к ним руки, молила Бога, что бы он вознёс её, позволил коснуться далёких огоньков. Небо было для неё всем. Оно было отражением её настроения, её души. Как и в сопливых романах, она сравнивала себя с ним.

«Плачет небо — плачу я».

Но взрослея, она перестала его любить. Сначала всё реже поднимала голову вверх, потом стала скалиться на солнце, проклиная его. А потом родилась ненависть. Невыносимая, жгучая, раздирающая.

Чакки шумно вздохнула, опустив голову, рухнув на колени, впиваясь пальцами в растрёпанные волосы. Небо давило на неё неподъёмным грузом, будто пыталось раздавить, сравнять с землёй. Логан сжалась, уткнулась лбом в колени.

«Надо идти дальше. Надо бороться. Надо. Надо» — мысленно подгоняла она саму себя. Было холодно. Её руки замёрзли, куртка совершенно не грела, кобура резала кожу. Кровь хлынула к голове. Девушка крепко зажмурилась, так что перед внутренним зрением заплясали жёлтые, белые, голубоватые полоски, растекаясь то кругами, то ломаными линиями, то белым шумом. А потом вместо них появилась фигура, медленно идущая в темноте. Широкие плечи гордо расправлены, обтянутые тканью пиджака, подтянутое тело, облачённое в белое. Мужчина был бос, но это придавало ему какого-то особого шарма. Он шёл нарочито медленно, и в тоже время в каждом его шаге чувствовалась сила, власть. Чакки как завороженная смотрела на него, всё ещё понимая каким-то отдалённым участком разума, что сидит на земле, а глаза её закрыты. А потом она увидела лицо. Едва заметная улыбка чуть изгибала губы, зелёные глаза смотрели ровно с толикой насмешки, надменностью и невообразимым чувством жара. Чакки будто саму охватила агония от одного этого взгляда, за который и душу было не жалко продать. Руки её задрожали. Мужчина подошёл к ней совсем близко, опустился перед ней на корточки, ловя своими длинными пальцами её подбородок. Он крепко сжал его, доставляя приятную боль. Силой заставил задрать голову вверх, смотреть ему в глаза. Зелёная радужка мерцала, наполняясь золотистыми огоньками, чёрный зрачок то сужался, то расширялся гипнотизируя. Мужчина моргнул. Неспешно завораживающе шевельнулись его ресницы, опускаясь и поднимаясь вместе со светлыми веками. Логан боялась пошевелиться, боялась вздохнуть. Её сердце будто замерло. Она ведь совсем забыла, каково это находиться рядом с Ангелом. Одно его прикосновение, взгляд, а Чакки уже парила в эйфории. Большой палец скользнул по её губам, сминая их. И девушка чуть ли не со стоном прикрыла глаза, наслаждаясь его грубыми ласками.

Кулаки разжались, и она потянулась к нему, хватаясь за его белоснежный пиджак, сжимая его в своих руках так сильно, как только могла.

Усмешка подёрнула губы Падшего. Он вглядывался в светлое лицо Логан, снова и снова пересчитывая веснушки на её щеках, наблюдая за тем, как дрожат её прикрытые веки, как судорожно бьётся сердце в груди. Её губы раскрылись, и он с каким-то особым наслаждением позволил кончику своего большого пальца проскользнуть в её ротик. Горячий язык мягко прошёлся по подушечке, ощущая едва заметный солоноватый привкус крови. Почему-то это её даже не удивило. Его руки всегда были в крови, даже если этого и не было видно, но запах крови, въелся в кожу, стал неотъемлемой частью.