О, я люблю тебя

– Знаешь, все женщины, которых я знаю, жалуются на отсутствие мужественности в мужчинах. А сами ежедневно пытаются отгрызть последним член: подмять под себя, привести их и свои мысли к единому знаменателю. Женщины ждут от мужчин сильных решений и удивляются, почему они отличаются от их собственных. Так может все дело в том, что пенис твоего парня на тот момент уже целиком в твоем желудке находился?

Она смотрит на меня. Зло. Очень зло. Думаю, она бы ударила меня по голове этой уродской фарфоровой пепельницей, если бы точно могла быть уверена, что я не успею крикнуть.

Меж тем я начинаю трезветь. У меня уходит много сил на попытку смягчить вклинивающуюся в мозг реальность. Я хочу, чтобы она вошла в мягких тапочках, а не в кирзовых сапогах с металлическими набойками.

– Это так странно, что мы встретились здесь, – произносит она, отпустив злобу так же легко, как сигаретный дым из легких.

– Совпадение, – пытаюсь задавить мистицизм в зародыше.

– Ты не думаешь, что это может что-то значить? – продолжает она.

– Что, например? – и мне даже становится интересно, насколько сильно она способна исказить реальность.

– Ну, например, что нам следует провести этот отпуск вместе, – подмигивает и так резко начинает смеяться, что поперхивается дымом и заходится в кашле. Окончательно протрезвев, я понимаю, что 7 дней бок о бок с рефлексирующей женщиной я не заслужил бы, даже если бы неделю завтракал невинными младенцами.

– Честно говоря, подобная перспектива не кажется мне радужной. Неужели тебе не хочется побыть собой хотя бы эти 7 дней?

– Побыть собой? – она не глядя тушит сигарету и смотрит на меня в ожидании пояснений.

– Сама подумай, как ты можешь быть самой собой с человеком, на которого ты хочешь произвести впечатление?

– Ты хочешь произвести на меня впечатление?

– Нет. Я не из тех кто натягивает на себя что-нибудь от lacoste или tommy hilfiger, чтобы заявить миру о своей успешности.

– При чем тут… Ты меня совсем запутал, – везучая, она, в отличие от меня, все еще пьяна. – Ты думаешь, что это я хочу произвести на тебя впечатление?

– А разве нет?

Она очень внимательно смотрит куда-то сквозь меня и пару секунд молчит раздумывая.

– Ну, наверное, каждая женщина хочет произвести впечатление на мужчину. Но, думаю, через пару-тройку дней меня отпустит.

– Ха, пару-тройку дней? Люди пытаются соответствовать чьим-то представлениям о себе 24 часа в сутки, прерываясь только на сон и посещение уборной.

– Да никто не может притворяться 24 часа в сутки!

– Я тебе говорю: человек настоящий либо наедине с самим собой, либо с людьми, которые ему безразличны.

– Ладно. Пусть так. Что в этом плохого?

– Тебя это разве не выматывает?

Она глядит очень внимательно на простынь, а потом, странно сощурив глаза, медленно произносит: «Мне кажется, ты пытаешься меня продинамить…»

– Я просто хочу отдохнуть.

– Ок, я поняла, – так быстро? – У меня только один вопрос: ты не хочешь проводить со мной отпуск, потому что я тебе не безразлична? – упс!

– Ну, у меня есть определенный корыстный интерес.

– Это значит «да»?

– Поясни, мы говорим о действительном значении слова «небезразличие» или о том, что в него вкладываешь конкретно ты?

– А какие тут могут быть варианты?

– Получать удовольствие от общение с человеком и иметь к нему корыстный интерес – вещи разные, но все они подразумевают под собой небезразличие.

– Почему ты просто не мог соврать, – выдыхает она и плюхается на подушку.

И, действительно, почему?

__________

– Знаешь, макароны с фаршем ты мог поесть и дома.

– Это паста болоньезе, друг.

– О, друг, давай не будем вкладывать в названия больше смысла, чем они в себе несут.

– Твое карпаччо из лосося тоже не более, чем просто нарезка.

– Да, но дома я не смог бы так тонко нарезать эту чертову рыбу, – и Миша громко хохоча засовывает в рот полупрозрачную оранжевую полоску, так что я удивляюсь, как он умудряется при этом не подавиться.

– Как прошел твой отпуск?

– Отлично.

– Познакомился с кем-нибудь?

– Нет.

– Хочешь сказать, ты 7 дней жил без секса и при этом отлично отдохнул?

– У меня был секс, но я ни с кем не знакомился.

– А, старые связи? – и на его лице появляется довольная улыбка месье Пуаро.

Думаю, Миху можно назвать моим другом. Он слишком много обо мне знает. Болеутоляющие, которые давали в больнице, здорово развязали мне язык. А Миха был моим соседом по палате.

– Слушай, а что если когда-нибудь ситуация выйдет из-под контроля?

– Какая ситуация?

– Ну, например, ты однажды проснешься и почувствуешь, что влюбился.

– Я не думаю.

– А что тут думать?! Чувства-то случаются как будто сами по себе.

– Ну, я был влюблен. И мне это не понравилось.

– Ну да, неразделенная любовь…

– Нет. Все было взаимно.

– Тогда, что было не так?

– Ну… Это примерно как ты впервые, скажем, пробуешь мясо краба. Все кругом только и говорят о том, какое оно вкусное, поэты воспевают его, про него снимают кино, о нем с придыханием говорят все знакомые вокруг. А ты попробовал и понял, что есть-то ты краба можешь, но удовольствия никакого.