О Южной Корее и не только. Размышления Посла России

Непосредственным поводом к выдвижению этих требований были отношения президента Пак Кын Хе с ее подругой детства Чхве Сун Силь. Оставшись в молодости без родителей, которые погибли в результате покушений: мать – в 1974 г., отец президент Пак Чжон Хи – в 1979 г., и никогда не побывав замужем, Пак Кын Хе привычно «отводила душу» в общении с Чхве Сун Силь, в том числе и после своего избрания в 2012 г. президентом страны. В свою очередь, Чхве Сун Силь активно использовала близость к президенту в собственных целях, вымогая у крупных южнокорейских фирм взносы в свои благотворительные фонды. Формально предполагалось, что эти фонды занимаются поддержкой южнокорейского большого спорта, а также распространением корейской культуры за рубежом. Но значительная часть денег расхищалась Чхве Сун Силь, которая активно приобретала недвижимость в Европе.

К кризису, однако, привели не коррупционные схемы близкой подруги президента, а самое прямое и весьма серьезное влияние, которое, как выяснилось, Чхве Сун Силь и люди из ее ближайшего окружения на протяжении всего правления Пак Кын Хе оказывали на государственные дела. Как было подтверждено расследованием, подруга президента получала доступ к секретным документам (прокуратура насчитала 47 таких случаев) и принимала решения по ряду стратегических вопросов. В частности, высказывается мнение, что именно Чхве Сун Силь и ее приятели стояли за резким ужесточением политики Сеула в отношении Пхеньяна, которое привело к полному разрыву любых контактов между двумя корейскими государствами. У многих тогда создалось впечатление, что Пак Кын Хе в этом случае руководствовалась некоей суперсекретной информацией о надвигающемся крахе северокорейского режима. Но выяснилось, что источником этой «информации» были не депеши южнокорейских суперагентов, а предсказания шаманок, с которыми Чхве Сун Силь часто общалась на темы будущего страны и мира.

Примечательно, что отправной точкой кризиса были отнюдь не усилия оппозиции, а журналистское расследование обвинений в коррупции нескольких южнокорейских бизнес-структур, имевших дело с Чхве Сун Силь, которое независимо друг от друга вели СМИ самой разной политической ориентации – от правоцентристской газеты «Чосон ильбо» до левонационалистической «Хангере синмун». Расследования постепенно вывели их участников на связку Чхве Сун Силь – Пак Кын Хе и в конечном счете дали толчок движению протеста против президента страны. Его инициаторами выступили немногочисленные группы крайне левой ориентации, но довольно быстро движение стало всенародным.

Гигантские демонстрации протеста проходили в октябре-ноябре 2016 года в Сеуле и других крупных городах Южной Кореи каждую субботу. В самой крупной из них 12 ноября 2016 года, по заявлению организаторов шествия, приняли участие около миллиона человек. На всех митингах соблюдался идеальный порядок – на утро после каждой проведенной демонстрации о ней напоминали лишь следы парафина на мостовой – митингующие по традиции выходили на центральную площадь Сеула с небольшими свечками в руках. В конечном счете Пак Кын Хе, как уже было отмечено, была подвергнута импичменту, а затем приговорена к 24 годам тюремного заключения.

Неблагополучно завершилась политическая карьера и Ли Мён Бака – предшественника Пак Кын Хе на посту президента страны. Он избежал импичмента, но в марте 2018 года – через пять лет после ухода с поста главы государства ему были предъявлены обвинения по 16 пунктам, включая растрату, взяточничество и злоупотребление властью. 5 октября 2018 года суд Южной Кореи приговорил экс-президента страны к тюремному сроку в 15 лет по обвинению в коррупции. Ли Мён Баку был также назначен штраф на сумму 11,5 миллиона долларов. Через полгода, правда, Ли Мён Бак был освобождён от тюремного заключения в связи с ухудшившимся состоянием здоровья.

Судьбы Пак Кын Хе и Ли Мён Бака, на мой взгляд,[ в очередной раз подтвердили, что Южная Корея – страна с самым сильным и влиятельным гражданским обществом в Восточной Азии.

Жизнь дипломатического корпуса в Сеуле

В Сеуле очень многочисленный дипломатический корпус. Это естественно с учетом нынешнего экономического веса Южной Кореи. Есть, правда, и другая причина – в условиях постоянного противостояния с Северной Кореей южнокорейцы заинтересованы в присутствии у себя посольств как можно большего числа иностранных государств, как бы доказывая этим свое преимущество перед Пхеньяном.

При мне число иностранных дипломатических представительств в столице Южной Кореи составляло за сотню. Кроме того, тридцать, а то и более послов были аккредитованы по совместительству в близлежащих Пекине и Токио. Они также наезжали в Сеул для присутствия на общих для дипкорпуса мероприятиях – ежегодном приеме у Президента Республики Корея, торжественном заседании по случаю Дня основания государства 3 октября или параде по случаю Дня освобождения 15 августа.