О Южной Корее и не только. Размышления Посла России

Ежегодно 9 февраля, в годовщину подвига «Варяга», мы с генерал-майором Н.И.Кудрявцевым, военным атташе при Посольстве России в Республике Корея, выходили в море на катере, который нам любезно выделяло командование южнокорейских ВМС, к месту, где проходил бой, и спускали на воду венок как дань памяти русским героям. Другой венок затем возлагался нами в Инчхоне к памятнику морякам «Варяга»).

Японцы, превратившие Корею в 1910 г. в свою колонию, не просто захлопнули для России дверь в эту страну. Они последовательно насаждали в сознании корейцев представление об их северном соседе, как об изначально агрессивном, экспансионистском государстве, населенном грубыми, жестокими и безнравственными людьми, и представляющем исконную угрозу Корее.

Сошлюсь на характерный пример, который привела мне как-то видный корейский профессор-русист, бывший Посол Республики Корея в Москве г-жа Ли Ен Хо. Ее бабушку шестилетней девочкой родители отдали в японский детский сад. Дело было в 1906 или 1907 году. Первое, чему научили корейских малышей японские воспитатели, была песенка о том, что самый злой человек на Земле – это генерал Куропаткин (главнокомандующий русскими войсками в русско-японской войне – прим. авт.).

В университетах, открытых японцами в Корее, в издаваемых японцами для корейцев газетах и книгах настоятельно проводился тезис о том, что не захвати Корею Япония, ее захватила бы Россия, и это обернулось бы для корейцев куда более тяжкими последствиями.

Японская русофобская пропаганда столетней давности, к сожалению, остается весьма живучей. Ее отголоски до сих время от времени продолжают, например, звучать в работах некоторых южнокорейских историков, хотя исторические документы неопровержимо свидетельствуют: Россия никогда не претендовала на какое-либо доминирование в Корее, не говоря уже о разработке планов ее аннексии и включения в состав Российской империи. В 1920-е и 1930– е годы японская пропаганда в Корее дополнила облик злобного русского медведя, разевающего свою огромную пасть на соседей, эмблемой с серпом и молотом и красной звездой. Если прежняя Россия подавалась как просто «угроза с Севера», то Советский Союз представал носителем еще и гораздо более опасной в глазах тогдашнего Токио «коммунистической угрозы».

Решающая роль Советского Союза в освобождении страны от японского колониального ига в 1945 году обусловила своего рода «просоветскую волну» в Корее. Но в ее южной части и правые корейские политики, кредо которых был антикоммунизм, и американские оккупационные власти постарались как можно скорее вытравить доброе отношение к нашей стране. А в 1950 году началась Корейская война, в которой симпатии СССР были на стороне Севера, и на сорок лет – до конца 1980-х Советский Союз, Россия, Москва стали для южнокорейцев табу. Были запрещены любые контакты, поездки, переписка, чтение советских газет и журналов.

Нужно признаться, что и с советской стороны контакты с южнокорейцами, прежде всего официальными лицами, в то время, мягко говоря, не поощрялись. Свою немалую роль в этом играли товарищи из КНДР. Вспоминаю свою первую дипломатическую командировку в Дели в 1970-х. На большом приеме в иностранном посольстве кто-то из западных коллег как бы невзначай представляет тебе одетого в стандартный европейский костюм доброжелательно улыбающегося человека азиатской внешности: «Познакомься, – затем, помедлив, – это мой корейский друг». Понимаешь, что этот «друг»– из Сеула, товарищи из Пхеньяна носили кители и значки с портретом Ким Ир Сена. Но что делать, не поворачиваться же спиной, тем более, что южнокореец уже протянул руку для рукопожатия. Поздороваешься, затем откланяешься. Но на следующий день советник-посланник, а то и сам посол делает замечание: «Вчера на приеме Вы беседовали с сотрудником Посольства Южной Кореи. Вы же знаете, у нас с этим государством нет дипломатических отношений. Так что настоятельно рекомендую впредь в подобные контакты не вступать». Все ясно: товарищи из Посольства КНДР, тоже присутствовавшие на вчерашнем приеме, своим всевидящим оком зафиксировали мое рукопожатие с южнокорейцем и не преминули «капнуть» в наше Посольство.