О хлебе, любви и винтовке

— Мне бы не хотелось к вам возвращаться, — упрямо и сурово сказал Арунас.

— Смотри сам, но погостить ведь можно?

— Это другое дело. И еще. За мной должна прийти Домицеле. Пока я поселюсь у нее, а там видно будет.

Отец выбросил папиросу, сердито посмотрел на сына, но сдержался:

— Окончательно решил?

— Да.

— Подумай еще раз.

— Иначе не могу.

— Что же, и она для меня будет невесткой.

Арунас понял, чего стоила старику эта фраза.

Когда повернули обратно, он увидел Домицеле. Она стояла у забора, одной рукой вцепившись в прутья, в другой держала белый сверток. Арунас крепко обнял отца помахал матери и зашагал к воротам твердым солдатским шагом. Залежавшиеся на складе сапоги ужасно скрипели и жали.

«Ничего, похожу, разносятся», — подумал Арунас и протянул к дочери руки…