О Китае

Два коммунистических диктатора получили закалку в трудной школе силовой политики, которую они в тот момент применяли в отношении друг друга. В данном случае Сталин проявил себя по-настоящему серьезным игроком. Он спокойно информировал Мао Цзэдуна (совместной с Чжоу Эньлаем телеграммой) о том, что, поскольку Китай колеблется, наилучшим вариантом будет вывод остатков северокорейских войск в Китай, где Ким Ир Сен сможет сформировать временное правительство в изгнании. Больные и раненые смогут выехать в Советский Союз. Сталин писал, что не боится американцев на своих азиатских границах, ведь он уже противостоит им вдоль разделительной линии в Европе.

Сталин знал, что американские войска на границе с Китаем беспокоят Мао гораздо меньше корейского временного правительства в Маньчжурии, поддерживающего контакт с местным корейским национальным меньшинством, проживающим там, с притязаниями на некую автономию и с постоянным прессингом от военных операций по проникновению в Корею. Сталин, должно быть, прочувствовал, что Мао уже прошел точку возврата. В тот момент перед Китаем стоял выбор между присутствием американской армии на берегах реки Ялуцзян, прямо угрожающей половине китайской промышленности, находящейся в пределах досягаемости, и недовольным Советским Союзом, придерживающим поставки, возможно, требующим восстановления «прав» в Маньчжурии. Или Китай продолжит идти курсом, который Мао сможет и дальше осуществлять, даже продолжая торговаться со Сталиным. Он попал в положение, когда должен был бы вступить в войну, как это ни парадоксально, частично потому, чтобы защитить себя от советских замыслов.

19 октября, после нескольких дней задержки в ожидании гарантий советских поставок, Мао дал приказ армии перейти границу с Кореей. Сталин пообещал значительные поставки помощи в плане материально-технического обеспечения при одном условии: это не приведет к прямому столкновению с Соединенными Штатами (например, воздушное прикрытие будет осуществляться над Маньчжурией, но не в воздушном пространстве Кореи).

Взаимные подозрения были такими сильными, что не успел Чжоу Эньлай вернуться в Москву, где он мог связываться с Пекином, как Сталин, похоже, пересмотрел свою позицию. Чтобы не допустить использования Мао Цзэдуном Советского Союза, который взял бы на себя основное бремя по снабжению НОАК и не получал бы никаких выгод от вытеснения последней американских войск из Кореи, Сталин сообщил Чжоу Эньлаю: никаких поставок не будет до тех пор, пока китайские войска действительно не войдут в Корею. Мао издал приказ 19 октября фактически без получения заверений о советских поставках. После этого обещанная в самом начале советская помощь возобновилась, хотя еще более осторожный Сталин ограничил советскую поддержку с воздуха китайской территорией. Не говоря уже о готовности, выраженной в его предыдущем послании Мао Цзэдуну, взять на себя риски, связанные с войной за Корею.

Оба коммунистических лидера использовали потребности и слабые места друг друга. Мао удалось добиться советских военных поставок для модернизации своей армии — некоторые китайские источники утверждают, что во время Корейской войны он получил вооружений и техники, достаточных для обеспечения 64 пехотных дивизий и 22 воздушных дивизий[224], а Сталин втянул Китай в конфликт с Соединенными Штатами в Корее.

Китайско-американская конфронтация

Соединенные Штаты пассивно наблюдали за внутренними махинациями коммунистов. Они не рассматривали каких-либо промежуточных вариантов между остановкой перед 38-й параллелью и объединением Кореи, игнорировали серию китайских предупреждений относительно последствий пересечения этой линии. Ачесон, по ему одному известным причинам, не рассматривал их как официальные послания и полагал возможным их игнорировать. Вероятно, он рассчитывал запугать Мао.

Ни один из многих опубликованных сегодня обеими сторонами документов не раскрывает какой-либо серьезной дискуссии дипломатического характера с участием любой из вовлеченных сторон. Частые встречи Чжоу Эньлая в Центральном военном совете или Политбюро не выявили таких намерений. Вопреки бытовавшим представлениям «предупреждение» Пекина Вашингтону не пересекать 38-ю параллель было почти на сто процентов отвлекающим маневром. К тому времени Мао уже направил состоящие из этнических корейцев войска НОАК из Маньчжурии в Корею на помощь северным корейцам, передислоцировал значительную часть войск с тайваньского направления на корейскую границу и пообещал Сталину и Ким Ир Сену помощь китайцев.

Возможно, единственный существовавший на тот момент шанс избежать прямых боевых действий между США и Китаем можно обнаружить в указаниях Мао Цзэдуна, изложенных в послании Чжоу Эньлаю, все еще находившемуся в Москве, относительно его стратегического плана от 14 октября, когда китайские войска готовились пересечь корейскую границу: