О классовой сущности сионизма

Накануне Великого Октября сионизм пользовался в России значительным влиянием среди еврейского населения. Еврейская религиозная община полностью находилась в руках буржуазии[338]. Показательно, что на выборах в Учредительное собрание в конце 1917 года в 12 западных губерниях страны за одни только открыто сионистские партии голосовало 75 процентов евреев[339]. Враждебность сионизма к Советской власти представляла зловещий фактор для судьбы революции.

Делегаты «Поалей Циона» и «Бунда» вместе с меньшевиками и эсерами ушли со Второго Всероссийского съезда Советов, провозгласившего установление в России Советской власти[340], и уже 26 октября 1917 года «Центральный сионистский комитет» на своем экстренном заседании принял постановление, призвавшее к борьбе против диктатуры пролетариата. В частности, сионистам предписывалось входить в антисоветские «Комитеты спасения родины и революции» (в народе их точно называли «комитетами спасения контрреволюции»), созданные меньшевистскими и эсеровскими лидерами с целью свержения Советского правительства, возглавляемого В. И. Лениным[341].

Исторический опыт этого периода борьбы против сионизма очень ценен. Практика — лучший критерий истины — проэкзаменовала «левый» сионизм. «Вместе с другими сионистскими партиями «социалистические» и «революционные» объединения сионистов выступили единым фронтом против Советской власти в союзе с самыми злейшими ее врагами, с оголтелой контрреволюцией»,— пишет В. В. Большаков[342]. Ученый подчеркивает, что не «антисемитизмом» большевиков вызвана была необходимость их борьбы против сионизма, как громогласно и шумно во все времена трубили сионисты, а явной контрреволюционностью политических организаций еврейской буржуазии и ее подголосков[343].

Следует сказать, что если сионисты обвинили Советскую власть в «антисемитизме», то несионистские буржуазные идеологи не менее цинично клеветали на большевистскую партию, представляли дело так, будто это «еврейская» организация. Бесспорные факты опровер­гают и сионистскую, и белогвардейскую ложь. Вымысел об «антисемитской» политике Советской власти полно проявляется при освещении реальной интернационалистской политики Советов. Сегодняшнее положение евреев в СССР не оставляет места для обвинения нашей страны в «антисемитизме». Измышления помещичье-буржуазной белогвардейщины отметает вся история нашей страны после Октября.

Не вымышленный «антисемитизм», а непримиримая враждебность со стороны всех без исключения[344] сионистских партий по отношению к диктатуре пролетариата — источник классового антагонизма между сионизмом и Советской властью. Советские авторы сообщают неопровержимые факты.

2 мая 1918 года в Москве состоялась нелегальная конференция одной из наиболее разветвленных сионистских организаций — «Цеире Цион». Принятая ею программа провозглашала, что «социализм стоит сионизму поперек дороги», что «сионизм и социализм не только два полюса взаимоотталкивающиеся, но два элемента, друг друга совершенно исключающие»[345].

Этот пример, как наиболее характерный, приводится во многих советских публикациях. Но он далеко не единственный. Сионизм в пылу борьбы демаскировал свои «левые», «социалистические», «рабочие» партии. «Анализ поведения различных сионистских групп сразу же после Октября 1917 г. и в период гражданской войны дает массу необычайно важного материала для уяснения сущности всего сионистского движения,— пишет В. А. Семенюк. — В этот период сионизм в известной степени демаскировался, выступил без привычного для него лицемерия, открыто провозгласив свои истинные цели» [346].

В дни борьбы В. И Ленина, его соратников за передышку в войне сионисты все делали, чтобы не допустить заключения перемирия или мира между Советской Россией и Германией, создать условия для гибели завоеваний Октября. 5 декабря 1917 года один из глава­рей международного сионизма Хаим Вейцман, будущий первый президент Израиля, направил из Лондона в Петроград И. Розову — одному из руководителей российского сионизма — телеграфное распоряжение оказать «противодействие переговорам с Германией»[347].

В. И. Ленин, точно оценивая положение дел в это время, писал в работе «К истории вопроса о несчастном мире»: «Ход событий, при продолжении войны, будет неизбежно такой, что сильнейшие поражения заставят Россию заключить еще более невыгодный сепаратный мир, причем мир этот будет заключен не социали­стическим правительством, а каким-либо другим (например, блоком буржуазной Рады с Черновцами или что-либо подобное)»[348]. Речь шла о том, быть или не быть Советской власти в России. Решалась судьба страны и в связи с нею во многом судьбы всего человечества. И в эти трудные дни троцкисты и «левые коммунисты» призывали пожертвовать Советской властью якобы в интересах «подталкивания» мировой революции[349]. В действительности поражение революции в России представляло бы собой, разумеется, тяжелейшее поражение всего мирового революционного процесса и огромный успех международной реакции.