О ком молчит Вереск

– У Мати биполярное расстройство. Ты не можешь знать, справишься ты с ним или нет.

– Справлюсь.

Слегка склонил голову набок.

– Какая завидная уверенность. По тебе не скажешь, что ты уверенный в себе человек.

– Вы судите по внешности о личностных качествах?

– Я говорю о впечатлении, которое ты производишь. И еще… давай сразу определимся – ты мне не дерзишь, не пререкаешься, не пытаешься навязывать свою точку зрения. Есть одно правильное мнение. И оно точно не твое. Ясно?

В эту секунду я бы могла его ударить… Но вместо этого согласно кивнула.

– Я просто знаю, что справлюсь с… с вашим сыном.

– Отчего ты так решила?

– Потому что он мне понравился, а я ему. Вы верите в химию между людьми?

– Химия существует только в одном единственном случае, когда на горизонте маячит физика.

Он свернул в переулок и остановился у какого-то кафе с золотистой вывеской.

– Голодная?

– Нет.

– А я ужасно голоден.

«Как же ужасно я голоден, давай маленькая, сними трусики, откройся для меня, чтобы я мог тебя вые**ть»

Его голосом с хрипотцой это прозвучало настолько пронизывающе, что мне захотелось зажмуриться и отдышаться..., слишком яркие картинки вспыхнули перед глазами. Разве спустя годы не должно было стать все иначе? Я ведь должна была остыть… забыть его.

Снова наклонился ко мне, чтобы отстегнуть ремень безопасности, и наши взгляды встретились. И опять это странное выражение в его глазах.

– Такое впечатление, что я когда-то тебя уже видел.

– Такие, как вы, никогда не сталкиваются с такими, как я.

– Тоже верно.

Презрительная усмешка. Вышел из машины и в этот раз дверцу с моей стороны не открыл. Я вылезла из машины сама. Кафе только на первый взгляд показалось мне забегаловкой. На самом деле уже на входе была строгая селекция.

– Иди внутрь. Я догоню.

– Зачем мы сюда приехали?

– Подпишешь договор и поедешь ко мне. У меня сегодня важная встреча вечером, и Матео не с кем оставить. Все, иди, не мешай мне.

Снова впился в свой сотовый. Что он там все время смотрит? Прилеплен к нему, приклеен. Надо, чтоб потом этот телефон пробили. Куда звонит и кому пишет.

Я собралась войти в кафе, но мне преградили дорогу.

– Куда?

Посмотрела на секьюрити.

– Здесь одна чашка кофе стоит, как твоя трехмесячная зарплата. Давай иди отсюда, малышка. В такой обуви тебя даже в Макдональдс не впустят.

Тяжело дыша, стискивая зубы, чтобы не вспылить, не взорваться. Киваю согласно и отхожу назад, к Альваресу.

– Меня не пускают внутрь.

– Что?

Оторвался от экрана.

– Не впускают, я говорю.

– Аааа, эй, Рико, она со мной. Впусти.

Более удивленного и ошарашенного взгляда я никогда не видела, когда проходила мимо здоровяка, посмевшего меня не впустить, не удержалась и сильно наступила ему на ногу. И намеренно посмотрела в глаза, давая понять, что сделала это нарочно.

Глава 9

Подскочил на диване, как от толчка, как будто кто-то треснул ребром ладони по затылку. Вокруг темнота кромешная. Тихо очень. Так, что ему слышно собственное дыхание и где-то вдалеке легкие постукивания. Как будто что-то бьется о стену. Если б не проснулся, не услыхал бы. Поднялся на ноги, тряхнул мутной головой, перед глазами замельтешило, где-то у ног грюкнула пустая бутылка из-под русской водки. Пнул ее босой ногой и, морщась от головной боли, направился к двери. Стук продолжал доноситься откуда-то слева. В коридоре темно, пришлось светить сотовым. Прошел туда и обратно. Прислушался. Внезапно глаза расширились, повернул ручку в комнате Матео, распахнул дверь – мальчик сидел на полу у стены с крепко закрытыми глазами, он сжимал ладошками виски и ударялся лбом о стену. Что-то бормотал. Едва слышно. По щекам текут слезы. Альварес тут же бросился к малышу, схватил на руки и гортанно застонал, когда понял, что пижамные штаны мокрые. Остаток ночи Матео спал на диване, рядом с отцом, а тот смотрел на своем сотовом кадры записи с камеры в комнате мальчика. Видел, как тот вскакивает ночью с кровати, как жмется к стене, как плачет и закрывает лицо руками. Почти каждую долбаную ночь, пока Альварес спал – его маленький сын сидел в темноте у стены и беззвучно плакал. Но ни разу не закричал и не позвал никого. И в ушах звенит голос жены:

«Ты – мальчик! Ты не можешь орать, ссать в штаны и бояться! Понял? Ты вырастешь и станешь футболистом, как твой папа. Нытики и трусы футболистами не становятся. Не зли меня. Не будь как…» Она не договорила, а он и не слушал. Ему казалось, что это верно. Что мальчик должен справляться со своими страхами.

– Ты слишком строга с ним. Он совсем маленький.

– Маленький? Он пацан. Моя мать – педагог, и она знает, как воспитывать детей. Можешь это делать сам, если хочешь. Но тебя вечно ж нет. У тебя тренировки! Так что не лезь. Я сама разберусь, как воспитывать НАШЕГО сына. Я хочу ему добра!