Читаем О кошках (сборник) полностью

спускаюсь по лестнице а она спрашивает:«написал маленькихстишков?»«да», – отвечаю я.сажусь с нею рядом на тахту и мыоба смотрим на теле —экран.там Дэвид Леттерман[71].«все кошки в доме кроме Бикера», —говорит она.«схожу его поищу», – говорю я.встаю и выхожу наружу и хлопаю владоши и ору:«Бикер! Бикер!сюда, Бикер!»4 или 5 человек в этой рабочейокруге матерят меня из-подсвоих простыней.Бикер медленно выходит из чужогодвора.перебирается через забор.он жирный.плюхается, хмыкает и мы идемк двери вместе,входим.я запираю дверь, поворачиваюсь а Леттерманкак раз исчезает врекламе.


Мужик


Трагедия? [72]

кот пометил мойкомпьютери вырубилего.и вот я вернулся кстаройпечатке.она простокруче.что ейкошачьи сики, пролитое пивои вино,сигаретный исигарный пепел,да к черту почти чтоугодно.напоминает мнеменя.с возвращением,старина,кстарине.

***[73]

У тебя есть кошка? Или кошки? Они спят, детка. Они могут спать по 20 часов в сутки и выглядят прекрасно. Они знают, что возбуждаться им не из-за чего. Следующая кормежка. И что-нибудь мелкое время от времени убить. Когда меня раздирают силы, я просто смотрю на одну или больше своих кошек. Их 9. Я просто смотрю, как какая-нибудь спит или полу-спит, и расслабляюсь. Писаґть – тоже моя кошка. Если писать, я могу с этим справляться. Это меня остужает. На какое-то время так или иначе. А потом у меня опять проводку перемыкает, и надо прибегать к этому вновь. Не понимаю я писателей, которые решают прекратить писать. Как же они развеиваются?

***[74]

У нас сейчас 9 кошек. Бродячие приходят, и мы не можем их выгнать. Надо остановиться. Чертовы кошки подымают меня спозаранку, чтоб я их выпустил. Если не выпущу, они начинают драть мебель. Но они чудесные и прекрасные звери. Клево. Я теперь знаю, откуда пошло выражение «клевый кошак».

Мои кошки [75]

я знаю. знаю.они ограниченны, у них разныенужды изаботы.но я наблюдаю и учусь у них.мне нравится, как мало они знают,а это такмного.они жалуются но никогда нетревожатся.ходят с поразительным достоинством.спят с непосредственной простотой какойлюди просто не могутпонять.их глазапрекрасней наших глаз.и они способны спать 20 часовв деньбезколебаний илиугрызений.когда мнесквернонужно лишьпонаблюдать за кошкамии отвагамоявозвращается.я изучаю этихсуществ.они мнеучители.

Источники

Множество стихов, опубликованных в посмертных сборниках, особенно начиная с «Важнее всего то, как ты умеешь проходить сквозь пламя» (What Matters Most Is How Well You Walk Through The Fire, 1999), отличается – иногда кардинально – от версий тех же стихов в рукописях. В попытке сохранить подлинный голос и стиль Буковски, стихотворения в этом сборнике – верные копии первоначальных рукописей. Если та или иная рукопись не обнаружена, представлена соответствующая журнальная публикация; редакторы литературных журналов вносили очень мало изменений – если вообще что-то меняли – и даже воспроизводили ненамеренные опечатки Буковски. Приводимые источники указывают, какая именно версия стихотворения взята, а также указана дата публикации.

Стихотворения, отмеченные как «не входившие в сборники», прежде печатались только в маленьких журналах, но учитывая их редкость и ограниченные тиражи – обычно 200 или 300 экземпляров, – можно считать, что они так и не были опубликованы. Сходным же образом, хотя некоторые стихи, напечатанные в данном сборнике, уже выходили в поэтических томах издательств «Блэк Спэрроу» и «Экко», версии, представленные здесь, прежде никогда не публиковались. Эта книга, стало быть, – сборник новой поэзии и прозы Чарльза Буковски.


Тайна


Благодарности

Перейти на страницу:

Все книги серии Бунтарь и романтик

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги