О красоте

- Я с фабрики, где делают твои кроссовки. Точнее, делали. Теперь там ничего не производят, - сказал Чу и крикнул - PRADA! - заманивая новых женщин, число которых росло, словно Чу ловил их тралом. Как это он с фабрики? Что это значит? Но на расспросы времени не было - рядом с Леви стояла группа готочек. Черноволосых, бледных, тощих, с протянутой между ними странной железной цепью - такие девчонки в пятницу вечером шатаются у метро «Гарвард» с бутылкой водки в кармане широченных брюк. Они спросили фильмы ужасов, у Леви они были. Завязалась бойкая торговля, и в течение следующего часа или двух напарники между собой не общались, разве что меняли друг у друга купюры. Леви, не терпевший натянутых отношений, по-прежнему хотел, чтобы Чу полюбил его подобно большинству парней. Он дождался паузы в работе и воспользовался ей.

- Слушай, а что ты по жизни делаешь? Ты только не подумай чего - просто ты не похож на парня, который торгует на углу.

- Давай-ка договоримся, - тихо сказал Чу, в очередной раз встревожив Леви своим знанием американских идиом, которые, впрочем, тонули в экзотическом акценте. - Ты меня не трогаешь, и я тебя не трогаю. Ты продаешь фильмы, а я сумки. По рукам?

- Заметано, - так же тихо сказал Леви.

- Лучшие фильмы, кинохиты, три штуки - десять долларов! - крикнул он прохожим, полез в карман и достал две конфеты Джуниор Минтс. Одну он предложил Чу, но тот ее презрительно отверг. Другую развернул и кинул себе в рот. Он любил Джуниор Минтс. Шоколад и мята - что еще нужно от конфеты? Остатки мятного лакомства скользнули в горло. Леви изо всех сил старался молчать. Затем спросил:

- А у тебя здесь много друзей?

Чу вздохнул.

- Нет.

- Но хоть кто-то есть?

- Нет.

- Что, совсем никого?

- Я знаю двух-трех людей. Они работают за рекой. В колледже.

- Да? А на какой кафедре?

Чу перестал сортировать купюры в своей поясной сумке и с любопытством взглянул на Леви.

- Они уборщики. Я не знаю, какую кафедру они убирают.

Ладно, ладно, один-ноль в твою пользу, подумал Леви, склоняясь над dvd-дисками и бесцельно перетасовывая их. Черт с ним, с этим парнем. Но теперь вдруг Чу живо заинтересовался напарником.

- Аты? - спросил он, подхватывая эстафету Леви. - Феликс говорил, ты живешь в Роксбери?

Леви поднял глаза. Наконец-то Чу улыбался.

- Да, верно.

Чу взглянул на него так, словно был самым высоким человеком всех времен и народов.

- В Роксбери, значит. Мне сказали, что в Роксбери. И ты тоже сочиняешь с ними рэп?

- Нет, я просто в группе поддержки. Мне нравится их творчество, в нем есть политическая острота. Настоящая злость. Я изучаю… политическую ситуацию, как раз этим занят последнее время, - объяснил Леви, имея в виду книгу о Гаити, которую он взял в библиотеке Арундела (правда, пока не прочитал). В первый раз он вошел в это темное, камерное помещение не по школьной обязаловке и не под угрозой неминуемой контрольной.

- Но они говорят, что никогда тебя там не видели. В Роксбери. Никогда.

- Ну… У меня нет привычки светиться.

- Ясно. Может быть, встретимся там, Леви? - сказал Чу и улыбнулся еще шире. - В наших милых трущобах?

10

Кэтрин (Кэти) Армстронг шестнадцать. Она одна из самых юных студенток Веллингтона. Она выросла в городе Саус-Бенд, Индиана, и была способнейшей ученицей в своей школе. В то время как подавляющее большинство школьных товарищей Кэти либо поставило на образовании крест, либо рассредоточилось по славным учебным заведениям штата, сама она, что никого особенно не удивило, поступила в престижный колледж восточного побережья, получив полную академическую стипендию. Кэти преуспела и в науках, и в искусстве, но сердце ее, если можно так выразиться, тяготеет к правому полушарию мозга. Кэти любит искусство. Родители, учитывая их относительную бедность и скромный уровень образования, возможно, больше бы обрадовались, займись она медициной или изучением права в Гарварде. Но они великодушные, чуткие люди и поддерживают дочь во всех ее начинаниях.