О Ленине. Сборник статей и выступлений

Укажу, как работал Ильич со своими соредакторами и ближайшими сотрудниками. Необходимо, скажем, осветить какую-нибудь новую тему. Писать никто не выражает желания. Тогда Ильич с тем, кто, по его мнению, наиболее подходит для того, чтобы написать на данную тему, заводит разговор и начинает его обрабатывать. Не предлагает сразу писать на эту тему, а начинает с ним разговаривать о затрагиваемых в теме вопросах, будить интерес к ним, настраивать его определённым образом, слушает, что тот скажет. Иногда дальше этого дело не идёт, и Ильич берётся за другого кого-нибудь, начинает с ним говорить, и, когда видит, что «клюёт», он начинает детальнее обсуждать вопрос, по ответам, по репликам видит, как человек будет трактовать тему, высказывает ему тогда подробно своё мнение, подробнее развивает свою точку зрения. А потом предлагает: «Напишите-ка на эту тему, у вас хорошо выйдет». И человек берётся, увлечённый подходом Ильича, и часто просто излагает его мнение. Есть во «Вперёд», в «Пролетарии» целый ряд не подписанных никем статей. И вот идёт спор, кто написал эту статью: Ильич или кто другой. Одни говорят: «Конечно, Владимир Ильич, это его выражение!» Другие говорят: «Да нет же, это явно писал такой-то!» И вот спорят. Конечно, вспомнить сейчас, кто писал ту или иную статью, трудно: не только бывшие редакторы это забыли, но и сами авторы часто перезабыли, их это статьи или нет. Но что с полной ясностью вырисовывается здесь — это то, что независимо от того, кто писал эти статьи, видно, что они написаны если не самим Владимиром Ильичём, то при его участии в выборе, в трактовке темы. Влияние Владимира Ильича на авторов имело место и в стенах редакции и вне их, тут сказывалось влияние всей его революционной деятельности, выступлений его на собраниях, влияние его статей и пр.

Характерно отношение Владимира Ильича к авторам. Если дело шло о лицах, политически оформившихся, людях, в политике опытных, к ним предъявлялись определённые требования. Характерно письмо к Горькому по поводу заявления вперёдовцев об их готовности сотрудничать в «Правде»:

«Вашу радость по поводу возврата вперёдовцев от всей души готов разделить, ежели… ежели верно Ваше предположение, что „махизм, богостроительство и все эти штуки увязли навсегда“, как Вы пишете. Если это так, если это вперёдовцы поняли или поймут теперь, тогда я к Вашей радости по поводу их возврата присоединяюсь горячо. Но я подчёркиваю „ежели“, ибо это пока ещё пожелание больше, чем факт».

И далее:

«Ежели поняли — тысячу им приветов, и всё личное (неизбежно внесённое острой борьбой) пойдёт в минуту насмарку. Ну, а ежели не поняли, не научились, тогда не взыщите: дружба дружбой, а служба службой. За попытки поносить марксизм или путать политику рабочей партии воевать будем не щадя живота»[130].

Опытным политическим деятелям предъявляется определённый ультиматум — принципиальная выдержанность. К молодым, начинающим писателям отношение другое — внимательное, заботливое, целый ряд указаний, как исправлять ошибки. Если Владимир Ильич видел, что молодой, начинающий автор по неопытности, по увлечению делает даже принципиальные ошибки, но способен учиться, Владимир Ильич не жалел никакого времени, чтобы ему помочь. Он не раз, а два и три раза был готов переправлять статью этого автора, пока она не примет надлежащий вид. При правке статьи Владимир Ильич старался не стереть индивидуальности автора. Ещё чаще бывало, что Владимир Ильич растолковывал, всегда очень осторожно, часто намёками, самому автору, какие поправки надо внести в статью.