О Ленине. Сборник статей и выступлений

Если мы посмотрим на брошюру «Объяснение закона о штрафах», то увидим, что брошюра эта написана очень простым языком, но вместе с тем мы увидим, что она очень далека от поверхностных агиток, которые в таком изобилии выпускаются и по сие время. В брошюре нет совсем агитационных фраз, призывов. Но самый выбор темы очень характерен. Эта тема, которая очень волновала в то время рабочих, была близка рабочим. Брошюра исходит из конкретных, хорошо знакомых рабочему фактов и вся основана на фактах, заботливо собранных по массе источников, ясно изложенных. В брошюре говорят, убеждают не слова, а дела, факты. Они так говорящи, так убедительны, что рабочие, знакомясь с ними, сами делают выводы. План брошюры также тщательно продуман, он всесторонне охватывает вопрос; план этот сводится к следующему:

1. Что такое штрафы?

2. Как прежде налагались штрафы и чем были вызваны новые законы о штрафах?

3. По каким поводам фабрикант может налагать штрафы?

4. Как велики могут быть штрафы?

5. Каков порядок наложения штрафов?

6. Куда должны идти, по закону, штрафные деньги?

7. На всех ли рабочих распространяются законы о штрафах?

8. Заключение.

Заключение кратко формулирует те выводы, которые сделал уже сам рабочий из фактов, приведённых в предыдущих главах, и помогает лишь обобщить и формулировать окончательно эти выводы. Выводы эти просты, но громадной значимости для рабочего движения.

В небольшой статейке «О чём думают наши министры?» Ленин держится такого же подхода к читателю, как и в «Объяснении закона о штрафах». Он берёт письмо министра внутренних дел Дурново к обер-прокурору святейшего синода Победоносцеву, разбирает его и подводит рабочих к выводу:

«Рабочие! Вы видите, как смертельно боятся наши министры соединения знания с рабочим людом! Покажите же всем, что никакая сила не сможет отнять у рабочих сознания! Без знания рабочие — беззащитны, со знанием они — сила!»[151]

Прокламация «Рабочий праздник 1 Мая» писана из тюрьмы и относится к 1896 г. Но если бы мы и не знали, в каком году она написана, это легко было бы определить по характеру самой прокламации. В ней говорилось о международном празднике рабочих, о международной борьбе рабочих, но исходным пунктом было тогдашнее положение рабочих крупных центров, их борьба. Прокламация устанавливала перспективы этой борьбы и была непосредственным призывом к стачечной борьбе.

Прокламация вышла 1 мая 1896 г., а в июне в Петербурге бастовало уже 30 тысяч текстилей.

Вторая прокламация «Царскому правительству» подводила итоги забастовки и звала к дальнейшей, более углублённой борьбе. Прокламация кончалась словами: «Стачки 1895–1896 годов не прошли даром. Они сослужили громадную службу русским рабочим, они показали, как им следует вести борьбу за свои интересы. Они научили их понимать политическое положение и политические нужды рабочего класса»[152].

Осенью 1897 г. Владимир Ильич работает над второй своей брошюрой для рабочих, написанной по тому же типу, что и первая. Брошюра называется «Новый фабричный закон»[153]. В 1899 г. написаны были брошюры «О промышленных судах»[154] и «О стачках»[155].

Работа над этими брошюрами помогла Ленину ещё лучше научиться писать и говорить так, что его речи и статьи стали особенно близки и понятны массе.

У кого учился Ленин говорить и писать популярно? Учился у Писарева, которого в своё время много читал, учился у Чернышевского, но больше всего учился у рабочих, с которыми он часами говорил, расспрашивая их о всех мелочах их жизни на заводе, внимательно прислушиваясь к их случайно бросаемым замечаниям‚ к постановке ими вопросов, приглядываясь к уровню их знаний, к тому, что и почему они не понимают в том или ином вопросе. Об этих беседах рассказывают в своих воспоминаниях о Ленине рабочие.

Но много работая над тем, чтобы яснее, лучше передать свои мысли рабочему, Ильич в то же время возмущался всякой вульгаризацией, стремлением сузить перед рабочим вопрос, упростить его. Ильич писал в «Что делать?» (1901–1902 гг.):

«…Главное внимание должно быть обращено на то, чтобы поднимать рабочих до революционеров, отнюдь не на то, чтобы опускаться самим непременно до „рабочей массы“, как хотят „экономисты“, непременно до „рабочих-середняков“, как хочет „Свобода“ (поднимающаяся в этом отношении на вторую ступеньку экономической „педагогии“). Я далёк от мысли отрицать необходимость популярной литературы для рабочих и особо популярной (только, конечно, не балаганной) литературы для особенно отсталых рабочих. Но меня возмущает это постоянное припутывание педагогии к вопросам политики, к вопросам организации. Ведь вы, господа радетели о „рабочем-середняке“, в сущности, скорее оскорбляете рабочих своим желанием непременно нагнуться, прежде чем заговорить о рабочей политике или о рабочей организации. Да говорите же вы о серьёзных вещах выпрямившись, и предоставьте педагогию педагогам, а не политикам и не организаторам!»[156]