О-ля-ля! Французские секреты великолепной внешности

Она вошла в бар и наклонилась, чтобы поцеловать своего бойфренда. А потом мы познакомились. Она бегло говорила по-английски, порой переходя на немецкий, французский, а потом снова на английский. У нее был праздник – ее приняли на работу в газету! Девушка оказалась журналисткой. Я сказала, что тоже хотела быть журналистом. Она посмотрела на меня и сказала:

– Ты ведь знаешь, что они платят за всякое дерьмо? Merde!

А потом, отхлебнув пива у своего бойфренда, она продолжила:

– Извини, но я как-то не в себе… Я отвалила за эти ботинки чертову кучу денег – и посмотрите только! Merde!

Она наклонилась, сняла красный ботинок с правой ноги и показала нам треснувший каблук. Мужчины тут же заверили ее, что у нее есть все основания для огорчения. Она должна немедленно вернуть ботинки в магазин. И я тоже согласилась. Да, да, нужно тут же отнести их в магазин! Но, на самом деле, я была уверена в том, что эта девушка, ее акцент, темперамент, постоянное «merde» в речи и ее красные ботинки их просто загипнотизировали. Я-то уж точно была под гипнозом! Ей было двадцать семь, а мне двадцать четыре. Она была француженкой, а я – американкой. И я решила, что со временем буду такой же, как она.

Моя следующая встреча с красными ботинками состоялась в городе Уимберли, штат Техас. Я принимала участие в конференции писателей, происходившей в Остине, и мой друг, Джоэл, приехал в Остин за мной, чтобы я смогла встретиться со своей доброй подругой, наставницей и музой Полой Мартин. Но прежде чем направиться в их дом, расположенный в горах, мы с Джоэлом остановились пообедать у реки. Прямо перед рестораном я увидела винтажный магазин ковбойской обуви. Я примерила пару красных ковбойских ботинок. Сидели они прекрасно. И вообще – это были те же самые ботинки, что Мэг Райан носила на студии Paramount (много лет назад я была страстной поклонницей этой актрисы!). На ней было легкое платье в цветочек, и она была немного беременной. Мэг тогда ходила с длинными волосами, потому что только что закончила сниматься в фильме The Doors. Но зачаровали меня ее ковбойские ботинки. Их массивность делала Мэг особенно нежной, очень женственной, почти хрупкой. До этого дня я даже не думала, что кто-то может так носить ковбойские ботинки. Я всегда считала, что надевать их нужно с джинсами и ковбойской шляпой, танцевать в них в стиле «кантри», отправляться на родео – ну, полагаю, ход моих мыслей вам ясен. Для меня ковбойские ботинки не существовали!

И вдруг все изменилось.

Что я хочу сказать? В нас всех и в каждом из нас есть что-то от Мэг Райан. В нас всех есть что-то от той французской девушки, у которой в Амстердаме треснул каблук. Потому что,

замечаете вы это или нет, но вы постоянно кого-то вдохновляете. Вы меняете жизнь другого человека навсегда.

И вот я в Лилле – и примеряю красные ботинки. Конечно, это не ковбойские ботинки, а нечто среднее между ботильонами и ковбойскими сапогами. У них такие очаровательные маленькие ушки! Я спрашиваю у продавщицы, есть ли мой размер. К счастью, на коробках были указаны не только европейские размеры, но еще и английские, итальянские и американские. Она уходит в подсобку и возвращается с коробкой. Продавщица не помогает мне надеть ботинки, и я ей за это благодарна. Такая чрезмерная любезность меня всегда смущает. Сама не знаю почему, но я чувствую себя ужасно неловко.

Ботинки мне в самый раз! Они созданы для прогулок! Я уже люблю эти ботинки. Я прохаживаюсь по магазину, и все продавщицы согласны со мной. Я отлично выгляжу в этих ботинках. Я любуюсь отражением своих ног в зеркале и понимаю, что эти ботинки куда лучше ботинок Мэг Райан. Они очень стильные, современные, богатого, глубокого клюквенного оттенка. Вы уже знаете, что я неравнодушна к красному.

Я несу ботинки на кассу и говорю, что хочу купить их. Женщина за кассой одобряет мой выбор, но говорит, что этим ботинкам нужна protecci'on[27]. На французском это слово звучит очаровательно, не так, как по-английски.

– О чем это вы? – спрашиваю я.

И женщина объясняет, что эти ботинки категорически нельзя носить в дождь, иначе они потеряют цвет.

– Вы хотите сказать, что они не будут красными?!

– Oui[28], – печально произносит продавщица и достает из-под стойки большую канистру. Это средство по уходу за обувью. Надпись на канистре английская, потому что выбранные мной ботинки изготовлены в Нидерландах, а не во Франции. Так что мои ботинки снова напоминают мне ту француженку, которая поразила мое воображение в Амстердаме. Я спрашиваю, нельзя ли обработать мои ботинки прямо здесь. Продавщица отвечает, что это невозможно. Нужно сначала купить это средство. Я объясняю, что не могу купить целую канистру, потому что не смогу взять ее с собой в самолет. Да и вообще мне не хочется таскать ее по всей Франции – я ведь собираюсь в Париж, потом в Нормандию, Руан и на юг. Впрочем, всего этого я не говорю. Я говорю:

– Ca va bien![29]