О любви, которой не было

Кирилл вернулся в кухню минут через десять, когда я допивала вторую порцию кофе. В защитных брюках и тёмно-серой футболке, гладко выбритый — на работу собирается…

Положил на стол мой мобильник и сразу на автомате протянул руку к моей чашке… И я по привычке подвинула её вперёд — въевшаяся с годами манера воровать друг у друга кофе из-за того, что самим лень себе наливать…

Уже делая глоток, он поднял глаза на меня, и я едва заметно улыбнулась ему…

Кирилл поставил чашку обратно на стол. Подошёл к рабочему столу и достал другую, нажал многострадальный чайник…

— Тяжело нам будет с тобой, Ир… — тусклый какой-то голос…

Вздохнула и опустила голову. Взяла в руки телефон… Едва не рассмеялась — пустая история браузера. Потыкала иконки на экране — в вызовах тоже пусто. Только в телефонной книге мои номера остались — и на том спасибо. Хотя… Виталика нет. Ну раз таааак…

Я подняла глаза на Кирилла, примостившегося задницей на краю рабочего стола с чашкой в руках.

— А где твоя новая дама сердца? — я невинно хлопнула ресницами, чувствуя, как в груди просыпается комок ядовитых змей. — Она же не будет пока тут жить, правда?

Кирилл цинично покрутил чашку в руках и задумчиво протянул:

— Не знаю. Мне из собственного дома мотаться в город каждый раз тоже не особо хочется…

Змеи ужалили все разом, вызывая мучительный жестокий приступ ревности… Здесь, рядом со мной трахаться с ней?!

Не думая ни о чём, подскочила с места и бросилась к двери. Не хочу его больше видеть. Пусть подавится своей новой счастливой жизнью, я мешать не собираюсь…

— Ира! Твою мать… — он озверело закричал мне в след, пока я неслась по коридорчику к веранде. — Ну-ка стой!

Да поняла я уже, что босиком дальше ворот не убегу… Остановилась у большого шкафа с верхней одеждой, кусая трясущиеся от обиды губы. Скотина…

— Сюда иди.

Не шевельнулась, даже не оглянулась, только вытерла ладонью подступившие слёзы.

— Ира! — Кирилл рыкнул так, что на секунду стало страшно…

Слышала за спиной его шаги и сердитое сопение. Тяжёлая ладонь хлопнула по плечу, разворачивая меня лицом к мужу.

Он презрительно-брезгливо бросил:

— Ты отлично знаешь, что не будет. Оставь свои истерики таким, как Виталик или как его там… За ворота ни шагу. Я на работу.

Он отпустил меня и прошёл мимо в сторону двери.

Почему-то от его слов стало ещё обиднее, чем от чувства ревности. Наверное, я действительно знаю, что он не смог бы так поступить…

— Кирилл, мне тоже на работу надо! — я в отчаянии шагнула за ним, рассыпаясь миллионами осколков о стену его равнодушия.

Он не оглянулся.

— Ты там больше не работаешь, — он распахнул входную дверь, выходя во двор.

— У меня же зарплата сегодня… — я задержала дыхание, борясь с подступающими рыданиями.

Кирилл наконец резко обернулся. Во взгляде читалось откровенное раздражение и нетерпение. Он хлопнул себя по карманам брюк… Достал бумажник и, холодно глядя мне в глаза, протянул несколько купюр…

— Считай, тебя уволили. Иди, спрячь куда-нибудь, потом пригодится, — он насмешливо скривил губы, хватая горячими пальцами мою бессильно опущенную ладонь и впихивая в неё деньги. — Не потеряй только. До вечера.

Со слезами смотрела, как за ним закрывается дверь. Скотина…

А впрочем… У меня есть целый день здесь, в своём доме, в полном одиночестве, и это радует гораздо больше и сильнее, чем огорчает грубость Кирилла.

Глубоко вздохнула и вытерла слёзы, разглядывая бумажки в руках. Чёрт с ним… Положила деньги здесь же на полку — зачем они мне сейчас? Лучше походить по дому, послушать музыку в нормальном качестве, обустроить себе комнату…

*37*

Хотелось подняться на второй этаж, поселиться поближе к нашей спальне… Кирилл же не настолько наивный, чтобы действительно верить в то, что двое взрослых людей, живущих под одной крышей, способны испытывать муки сексуального голода и не помочь друг другу? Я вот совершенно с этим не согласна…

Но я всё-таки осталась внизу, заняв одну из двух небольших смежных угловых комнат, выходящих в гостиную. Здесь окна находятся сразу на двух стенах, и мне всегда тут нравилось из-за обилия света… Есть вполне сносная по размеру тахта, комод и журнальный столик. Телевизора нет, но он стоит в гостиной сразу за дверью, да и нужен он мне сто лет… Господи, в собственном доме занимаю гостевую комнату — то ли плакать, то ли смеяться…

Кирилл не стал закрывать ни гараж, ни дом, ни сарай, куда он отнёс мою посуду. Ну хоть не строит из себя обиженного дурака, и то хорошо.

При взгляде на свои драгоценные грядки сердце тоскливо заныло, а в горле раздулся ком — ну разве можно так с культурными растениями?! Лучше бы правда скосил всё давно, теперь же от сорняков совсем не избавиться будет, пахать несколько раз придётся и осенью, и весной… Тьфу, о чём это я? Пусть делает что хочет. Впрочем, прополоть в любом случае надо — смотреть действительно тошно, а мне заняться всё равно нечем…

На место оранжереи не пошла… Её не было совсем, а в углу у забора стояли забитые строительным мусором и стёклами огромные чёрные мешки, приготовленные для вывоза… Я всё-таки надеялась, что… Впрочем, неважно…