О любви, которой не было

Желания спорить не было. Сил подняться тоже. Ничего не было…

Хотелось заорать "не прикасайся", но голос тоже пропал…

Он не пытался повернуть меня лицом к себе. Приподнял с дивана, давая возможность ровно встать на ноги, провёл по комнате, коридору до двери в ванную. Шаги получались мелкими, но он не торопил.

Вода наполнила уже треть маленького квадратного поддона.

— Халат отпусти, — Кирилл потянул за рукав, и я разжала пальцы, неосознанно вцепившиеся в ткань.

Всё внутри сжалось от мысли, что нужно раздвинуть ноги шире и сделать шаг, чтобы переступить край ванны… Это казалось просто физически невозможным… Попятилась назад, глядя на бегущую из крана струю…

Кирилл вздохнул за спиной, подталкивая меня за плечи. Дёрнулась, пытаясь скинуть его руки, зажмурилась, ступая в прохладную мягкую воду…

Могла бы даже лечь — если поджать ноги, то вполне поместилась бы. Но стойкое нежелание быть беззащитной перед человеком, стоящим в шаге от меня, не позволило этого сделать. Сесть просто не могла… Присела на коленки, с тихим восторгом ощущая, как вода обволакивает тело… Прикрыла глаза…

Вспомнилась река… Летняя температура воды чуть холоднее этой, илистое ровное дно, мелкие мальки рыб, резвящиеся у самого берега, жёлтые кувшинки, притаившиеся перед зарослями высокой речной травы, палящее солнце в зените, надёжные уверенные руки, обнимающие меня, мокрые и прохладные, которые хотелось целовать и гладить… Сказка, смешная и наивная. Как раз в моём духе. Дураааа…

Сунула голову под кран, смывая разъедающие глаза слёзы. Вода потекла по лицу, волосам, шее, груди… Слишком горячая кожа, даже знобит немного…

Услышала, как тихо закрылась дверь в ванную…

Одиночество рухнуло на плечи настолько неожиданно, что я невольно замерла, чувствуя, как внутри сворачивается острый тугой ком… Пока Кирилл стоял здесь, я была не одна. Просто не одна, просто кто-то живой рядом, посредник между моим внутренним миром и миром снаружи, пусть даже такое чудовище, каким оказался муж… А сейчас полное одиночество… Плотный занавес, кокон, отделяющий меня от окружающей вселенной…

Я не смогу одна… Я верила ему… Я всегда подсознательно знала, что он не бросит в любой беде, что решит самую сложную проблему, что рядом с ним не страшно и никогда не будет одиноко…

Это одиночество невыносимо, оно рвёт душу, душит и ломает изнутри… Так выглядит предательство?! Я не хочу это чувствовать… Я никогда не смогу вытащить этот нож из спины…

Волна отчаяния захлестнула так, что вцепилась ногтями в волосы и зарыдала, согнувшись над водой, сквозь которую проступало побитое и пошарпанное дно поддона…

— Ириш, ну… — ладонь на плече…

Секундное облегчение — не ушёл… В следующий миг — дикая безумная ненависть, желание вцепиться в его горло зубами, видеть его глаза, когда я буду рвать на части его жизнь… А потом тихо выть и скулить над его остывающими останками — хватило сил даже усмехнуться про себя…

— Не трогай! — голос прорезался, лающий и сухой. — Не прикасайся ко мне! Никогда!

Я наконец повернулась к нему лицом…

Он смотрел на меня прямым серьёзным взглядом, опустив плечи и руки… Видела, как судорожно дёрнулся кадык, когда он проглотил слюну…

Я любила его… Господи, как же я любила его… Наверное, он тоже любил меня по-своему… До того, как узнал, что я была с другим, пока не принял, не пережил… Как же давно всё это было… Пропасть, вечность, бесконечность назад…

Я зарычала так, что звук моего надтреснутого голоса вибрациями разнёсся по телу, по воде, по крашенным убогим зелёным стенам…

— Никогда… Слышишь меня? Никогда больше… Не позвоню, даже если подыхать буду… Ненавижу… Лучше бы они, чем ты… Кто угодно лучше, чем ты…

Кирилл отступил на шаг. Сунул руки в карманы брюк, втянул голову в плечи, поджал губы. Смотрел не отрываясь… Вроде хотел что-то сказать, но вместо этого стиснул челюсти сильнее.

Чужой… И я ему чужая. Со своей он бы так не поступил…

— Вылезай, вода холодная, — он наконец снял с крючка полотенце и протянул мне.

Что за мрачный траур в голосе?! Дуру в очередной раз из меня сделать пытается?! Усмехнулась про себя — ну конечно, он же плохо поступил, и его теперь терзают внутренние демоны. Его пожалеть нужно за муки совести, за то, что не ушёл сразу, а возится здесь со мной, глупенькой, полотенце вон предлагает. Боится, что утоплюсь тут, в ванне?

Поднялась с коленок, впервые испытывая стыд перед мужем… Я больше не могу чувствовать себя как раньше — желанной, красивой, чистой, самой лучшей, единственной для него… И это новое чувство почему-то тяжелое и какое-то жестокое… Неприятно любоваться на себя в заляпанное зеркало, вылезая из ванны в совершенно нелепой позе, смотреть на собственную бледную кожу, на повисшие мокрыми сосульками волосы, на давно уже не девичью грудь, зарёванное опухшее лицо, некрасивые складки на животе, стоит только наклониться… А демонстрировать всё это Кириллу просто отвратительно… Раньше я наивно верила, что мои недостатки для него не имеют никакого значения, что он их просто не замечает… Больше не верю — я для него такая же, как все остальные…