О любви не говори

– А я на кладбище стоял и смотрел, как опускали пустой гроб в землю. Конечно, тогда мне никто не стал объяснять, что гроб был пуст. Мне же было всего девять лет. Это я уже потом понял, сам дошел! Помню, как могильщики принялись засыпать могилу, и сверху на гроб посыпались тяжелые комья земли. Мать хотела, чтобы я отвернулся и не смотрел на эту ужасную процедуру, а я не мог заставить себя отвести взгляд. – Алекс повернул свое заострившееся лицо к Джулии. – И где, думаешь, он был в это время? Прятался за каким-нибудь памятником? Притаился среди кустов? Видел ли он, как мы оплакивали его? Как он мог? Как мог нормальный мужчина сотворить такое со своей женой и ребенком?

– Понимаю тебя, Алекс! – сочувственно пробормотала Джулия, но он, казалось, даже не расслышал ее слов, весь в плену своих невеселых воспоминаний.

– Во время поминок я собрался и ушел в родительскую спальню. Невыносимо было видеть, как люди выпивают, разговаривают и даже смеются, как будто ничего и не было. А мне в эти минуты хотелось быть как можно ближе к отцу. Вот я и побрел в спальню, где отец уже не был много месяцев. Но я все равно слонялся по комнате, внюхивался в запахи, пытаясь вспомнить, как пах отцовский лосьон после бритья. А потом пошел в кладовку, где еще остались кое-какие его старые вещи, и просидел там до тех пор, пока все не разошлись.

Сердце Джулии разрывалось от жалости. Бедный, несчастный ребенок, такой одинокий в своем горе.

– Мама тебя нашла? – спросила она, надеясь, что у Кейт Мэннинг хватило ума отыскать сына и нежности, чтобы обнять ребенка, прижать его к себе и не выпускать из своих объятий.

– Нет. Она меня даже не искала! Сам выбрался и пошел к себе в кровать. Папы больше нет, и я должен был смириться и научиться жить с этой мыслью. И я научился! – Алекс потер лоб, будто его мучила сильная головная боль.

– Хочешь, у меня есть аспирин?

– Не надо! Я в порядке!

– Я уже слышала это!

Проскочив мост Золотые Ворота, Джулия свернула прямо к дому Алекса, всем сердцем надеясь, что их не ждут никакие новые сюрпризы. Свои машины они заберут со стоянки потом, и машину, позаимствованную у приятеля Алекса, тоже вернут тому позже. А пока – доставить Алекса домой!

Они вошли в квартиру и застали там прежний бедлам. Может, заняться уборкой? Пожалуй, самое время, чтобы отвлечься от невеселых мыслей и сосредоточиться на чем-то другом. Она молча проследовала за Алексом в его спальню и увидела, как он достал из шкафа дорожную сумку и молча швырнул ее на кровать.

– Что ты делаешь?

– Я уезжаю!

– Что значит «уезжаю»? – переспросила она потрясенным тоном. Меньше всего на свете Джулия рассчитывала услышать такие слова.

– Для начала я съезжаю с квартиры. Мне не нужно все это! – Он взъерошил на голове волосы и блеснул на нее злым взглядом. – Хороший фотограф всегда должен держать дистанцию в отношениях со своими моделями, оставаться по ту сторону объектива! – Он помолчал, а потом неожиданно закончил: – Напрасно я ввязался в это дело.

– Но раз ввязался, то надо довести его до конца! Мы же ничего не знаем.

– Я знаю более чем достаточно! Если хочешь, поговори с моим отцом сама. Уверен, он поможет тебе вычислить все остальное. Быть может, у него развяжется язык, и он сможет сказать тебе больше, когда я уеду и отпадет необходимость защищать меня.

– Я понимаю, ты оскорблен, ты…

– Ты ничего не понимаешь!

– Нет, понимаю! – рассерженно топнула она ногой. – Твой отец лгал! Моя мать тоже лгала мне! Я знаю, что это такое – оказаться среди зыбучих песков лжи и обмана.

– Твоя мать не притворялась, что она умерла.

– А разве не так она поступила по отношению к своим родителям? – Джулия помолчала, пытаясь унять расходившиеся нервы. – Подумай сам! И твой отец, и моя мать повели себя одинаково жестоко и бессердечно по отношению к самым дорогим для них людям. Значит, на то были особые причины. Какие-то суперпричины, о которых мы пока и не догадываемся. Алекс, речь идет не о какой-то мелкой бытовой лжи, и тайна у них была такая же. Очень крупная и очень страшная. Неужели тебе не хочется узнать, что это была за тайна?

В глазах Алекса отразилось смятение, видно, самые противоречивые чувства раздирали его в эту минуту. Но вот он плотно поджал губы и отрицательно качнул головой.

– С меня довольно тайн, Джулия! Отца не стало в моей жизни двадцать пять лет тому назад. Как видишь, я прекрасно обошелся и без него! Постараюсь и следующие двадцать пять лет тоже обойтись.

– Нет! Ты не сможешь!

– А ты следи за моими успехами!

Он рывком открыл молнию на сумке и достал из шкафа фотоаппарат.

Джулия отчаянно пыталась найти подходящие слова, чтобы остановить его, но слов не было. Да и как можно убедить человека в таком состоянии, в каком был сейчас Алекс?

– Что мне сделать, Алекс? Что мне сказать, чтобы ты остался? – взмолилась она наконец.

– Ничего! Отправляйся к своему отцу! Не вздумай оставаться в квартире одна!

– А тебе какая разница? Ты же все бросаешь и уезжаешь прочь!