О любви.О жизни… с болью 2

Я выпорхнула из квартиры самая счастливая, самая радостная и мне казалось, что даже суровые лица людей в метро улыбаются в тот вечер. Тогда началась наша короткая, но яркая история. Мы созванивались по сто раз в день, ходили вместе на его выступления, в гости к друзьям и наслаждались тем счастьем, которое грело нас.

Но прошло пол года и он мне первый раз изменил.

— Это было случайно. Я был пьян. Это большая ошибка. Прости, я так виноват.

Конечно были слёзы и я …простила. Простила и за вторую измену, и за третью, а потом просто перестала считать. Прощала даже тогда, когда он прекратил извиняться за свои похождения.

Первый раз ушла от него, когда он после концерта при мне начал целовать какую-то соску. Не знаю, проглотила бы я это, если бы не видели наши общие знакомые, но всё возможно. Я выбежала на мороз в одной кофте и стояла, дрожа у клуба минут десять, пока за мной не вышел Сашкин барабанщик и не протянул куртку. Мой любимый даже не удосужился выйти.

Было тяжело, но я не велась ни на звонки, ни на подосланных знакомых, которые всеми силами пытались заставить с ним поговорить. Зачем? Он же не обознался тогда в темном клубе, а значит…

Но судьба испытывала меня на прочность и экзамен этот я с треском провалила. Мы с Сашкой оказались на праздновании нового года в одной компании. Совершенно случайно. Я согласилась прийти в последний момент, а он заявился вообще без приглашения.

Когда увидела его, то выпила пол литра водки и завалилась спать на диване в дальней комнате загородного дома, где это всё новогоднее мракобесие творилось. Но, проснувшись от страшного сушняка ночью, обнаружила Сашку, сидящего у моих ног. Он сидел и смотрел на меня.

— Ты такая красивая, — шепотом сказал он и заплакал.

Тогда мы помирились и вроде как всё забылось и пошло своим чередом. Мы съехались. Сашка работал, выступал. Я училась и варила борщи. Как-то летним вечером любимый позвонил и сказал, что ему срочно надо к другу, который страдает от неразделённой любви и что останется ночевать у него. Я поверила. А через час позвонил мой двоюродный брат и сказал, что Сашка в эту самую секунду за стенкой его квартиры жарит какую-то дамочку.

Взяв такси, примчалась и увидела всё своими глазами.

Так мы расстались во второй, но не в последний раз.

Следующие три месяца были адом, которые закончились тем, что позвонила Сашке сама.

— Я не могу без тебя.

— Но ты понимаешь, что я не изменюсь?

— Да, понимаю.

— И ты будешь терпеть?

— Да.

Я плакала в подушку, когда он уходил с ночёвкой то к одной, то к другой. Понимала, что с ними только секс, а со мной "семья". Но хотела ли я тогда такой " семьи"? Нет. Хотела ли я быть с ним? Да. Плата за мою любовь была высокой.

— Брось меня, Вик. Я сам не смогу уйти, — сказал мне как-то Сашка в подпитии.

Мне было больно смотреть на шатающегося парня, которого боготворила. На его пьяные, как-будто плавающие, глазки. Он рушил свою жизнь на моих глазах. А я добровольно летела с ним в пропасть. Что-то в ту секунду переломилось и, сама не ожидая от себя, пошла собирать вещи.

Сашка сидел на диване и смотрел, как я молча складываю свои футболки, трусики, носки, тапочки. Когда вышла с собранной косметичкой из ванной, то увидела, что он спит. Он просто уснул. Обида захлестнула с огромной силой. Я стояла над ним и смотрела на любимое лицо, на губы, которые целовала, на руки, которые обнимали. Слеза скатилась по щеке и упала ему на лоб.

Я стерла ее и накрыла Сашу пледом. Поцеловала в лоб и вышла из квартиры, оставив ключи в почтовом ящике.

Так, восемь лет назад, я обрела свободу с обрезанными крыльями. Физически я была не с ним, но он не уходил из моей головы ни на минуту. Каждый день просыпалась с мыслями о нем, засыпала, думая, что мне так не хватает его объятий, тепла и ласки. Про слезы в подушку не буду упоминать, так как это часть исцеления, через который уверенно стала проходить.

Шли годы и я научилась жить с болью. У меня появился парень. Потом второй, третий…Я осознавала, что веду себя с ними так же, как когда-то Сашка вел себя с девушкам, вел себя со мной. Свидания, кино, букеты, конфеты. А потом, когда уже начиналось близкое общение, то просто блокировала на телефоне или писала, что нам не по пути. Все они были одноразовыми. Не знаю, что искала, но не любви, а его. Сашку.

Одним зимним вечером, когда пришла после очередного свидания, мне позвонил знакомый и стал кричать что-то нечленораздельное в телефон:

— Да не тараторь ты, Дылда. Скажи нормально, что случилось? — резко оборвала его.

Тогда Дылда выдохнул и стал срывающимся голосом говорить:

— Вик, прости, я не знаю, как так вышло. Вик, что делать-то? Сашка отъехал по ходу.

— Что за бред? Ты что принял? — спросила с улыбкой, но в душе начинало подниматься непонятное чувство.

Не тревога. Отчаяние? Безысходность? Я не понимала.

— Да мы с ним вместе, того, приняли. Я не знаю, что делать. Он лежит весь синий и какой-то твёрдый. Что делать-то?

Что делать? Я медик, понимала, что это действительно конец, но душа отказывалась верить.

— Адрес. Я вызову скорую и приеду.