О любви.О жизни… с болью 2

Сколько стран мы вместе повидали, не могу вспомнить. На скольких концертах отрывались, тоже.

Когда Юлька появилась в моей жизни, у меня все стало само собой получаться. На работе постоянные повышения, сложные, но интересные проекты, которые мне давали возможность общаться с очень и очень интересными, нужными людьми.

Мы переехали из Питера в Москву и стали жить на два города. В Питере остались друзья, тусовка и ее семья.

Юлька любила шокировать не только публику, но иногда даже и меня.

Однажды был в командировке. Сижу на совещании, а она мне фото присылает с новой тату на всю спину. Я аж подскочил. Оказалось, что она на тату конвенте была и один мастер спросил, кто бы хотел побыть моделью для татуировки. Моя жена и выскочила на сцену.

У нас вся жизнь была полна спонтанных поездок, сюрпризов, ошеломляющих времяпрепровождений.

Я перекладываю из одной стопки в другую фотографии из наших путешествий. Вот Египет и Юлька с облезлым носом. Тут Марокко и я стою с каким-то бедуином на фото. А вот мы в Германии и моя жена умудрилась одолжить мотоцикл у незнакомого байкера, которого мы видели первый раз в жизни, что бы прокатить меня с ветерком. Кстати, с Томасом (его так зовут) мы до сих пор дружим.

Фото с дачи ее мамы. Тут Юлька капусту квасит, а тут на яблоне сидит и швыряет в меня яблоки. Ее смех…Я смотрю на фото и вспоминаю его. Звонкий, яркий. У меня на компьютере есть записи, на которых жена смеется. Я их пересматриваю, когда совсем уже плохо настолько, что хочется выйти в окно.

Так мы с ней прожили в браке десять прекрасных, сумасшедших лет.

А потом она попала в больницу с воспалением легких. Я тогда был в длительной командировке и звонил каждый день. Она смеялась и отшучивалась.

— Андрюха, ну ты что? Я в больнице. Что тут со мной может случиться? Тут даже патанатом есть. На всякий случай.

Она смеялась, а у меня в сердце уже тогда поселился страх, что это может быть последний наш разговор. Юлька была оптимисткой и считала, что, пока мы любим, то не можем умереть. Только в старости и только в один день, держась за руки.

Когда я вернулся из поездки, попробовал прорваться к ней в больницу, но меня не пустили. Юлька выглядела по видео связи какой-то не такой. Огромные синяки под глазами, бледная, с испариной на лбу. Она еле говорила, но все равно смеялась, шутила и подбадривала меня.

На следующий день она уже не отвечала на звонки и сообщения. Я примчался в больницу, устроил скандал, но меня выпроводили с полицией на улицу.

Ночью позвонили и сообщили, что Юльки не стало.

Первая мысль была, что это просто прикол. Жена меня решила разыграть. Я не поверил. Повесил трубку и лег спать. Мне снился сон, что мы с ней сидим в обнимочку на берегу озера. Она меня гладит по спине, улыбается и молчит.

Утром поехал снова пробовать прорваться к любимой. И в этот раз меня пустили. Но в морг.

Я видел, что Юлька лежит под белой простыней. Голая, с разрезом от грудины до паха, с закрытыми глазами. Ее рыжие волосы рассыпались по каменному столу. Я подошел к ней, погладил по голове и прижался лбом к ее холодному, бледному лбу.

Я старался запомнить ее запах, тот, не который на одежде остается, а чистый аромат, который исходил от ее кожи, волос. Я не плакал. Мне было так горячо в сердце от боли, что слезы высыхали, испаряясь ещё внутри меня.

Даже в тот день, когда ее кремировали, мама и сестра Юльки плакали навзрыд, а я стоял и смотрел, как мою жену, мое счастье, мое сумасшествие, увозят в печь, и не проронил ни слезинки.

Плакать я стал уже значительно позже. Когда собирал вещи, чтобы переехать обратно в Питер из Москвы, наткнулся на ее дневник. Юлька писала про день нашего знакомства. Она не просто запомнила мое имя тогда.

" Если он мне позвонит или напишет, что бы пригласить на свидание, значит это судьба. Значит это на всю жизнь, сколько бы мне ни было отмерено. Я сделаю все возможное, что бы Андрей был счастлив со мной".

Она сделала это и я был счастлив.

А сегодня наш с ней день. 20 годовщина свадьбы.

Я встречался пару раз с женщинами через шесть лет после смерти жены. Даже с одной пробовали жить вместе. Но таких, как моя Юлька, больше не делают.

И вот сейчас, в наш день, я сижу на полу с бокалом ее любимого вина и смотрю на наши счастливые, дурацкие рожи на фотографиях. В шкафу до сих пор висит ее свадебное платье, любимые кофточки, юбки, меховая жилетка, которые я таскаю за собой, переезжая с одной квартиры на другую. Я не могу их выкинуть, потому что не хочу. Не хочу я, чтобы Юлька ушла из моей жизни окончательно. Я не готов и не уверен, что буду когда-то готов к этому.

У меня в руках фотография, которая висит на ее могильной плите. Я поднимаю бокал.

— За тебя, любимая.

Она смотрит на меня с фотографии, моя кошка, улыбается и как-будто хочет сказать в ответ:

— Андрюха, нет, за нас.

Шансов нет