Читаем О любви, счастливой даже без взаимности: О кошках полностью

О любви, счастливой даже без взаимности: О кошках

История великой любви. Или, если уж называть вещи своими именами, поклонения высшему существу. Да, атеисты тоже так умеют.

Олег Нойман

Публицистика / Документальное18+

Олег Нойман

О любви, счастливой даже без взаимности: О кошках

Последние четыре года я бессовестно обманывал читателей, каждый раз называя себя атеистом. Каюсь.

На самом деле я тоже допускаю в нашем мире некое божественное присутствие. Ибо есть во вселенной существо, которое я считаю достойным поклонения.

Имя ему Кошка.


Да простят меня все убежденные собачники, но следует признать, что собак, которых я тоже очень люблю, мы ценим в основном за их отношение к нам. За то, как они нам преданы, как радуются нашему приходу, как они смотрят на нас, будто все понимают, и умилительно наклоняют голову, слушая любые наши глупости. За то, что не осуждают, не предают и следуют за нами безоговорочно.

Собака без человека – это волк, совсем другое животное. И относимся мы к нему иначе.

Кошка же существо другого порядка. До сих пор никто достоверно не установил, нуждаются ли они в нас так же, как мы в них, или просто снисходительно терпят наше присутствие. Не исключено, что мы, стоящие на более низкой ступени эволюции, наивно думаем, будто держим кошек как домашних питомцев, тогда как дело обстоит ровно наоборот – это они нас выбирают и позволяют приблизиться, чтобы сделать своими апостолами, наблюдающими их божественное совершенство.

Похожие книги

Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика