О любви, семье и государстве

Джордано Бруно, отвергая принцип «нерационального порыва», рассматривал любовь как огненную страсть, вдохновляющую человека на познание природы. Для него любовь — это такая космическая сила, которая делает человека непобедимым. В таком же космическом ключе о любви рассуждал немецкий мыслитель Яков Бёме, который, соединяя ее с разумом, восхвалял разумную любовь.

С рационалистических позиций к любви относился Рене Декарт. В трактате «Страсти души» (1649) он утверждал: «Любовь есть волнение души, вызванное движением "духов", которое побуждает душу добровольно соединиться с предметами, которые кажутся ей близкими»[17]. Хотя в его определении фигурирует «дух», но сам он поясняет, что этот «дух» есть состояние тела и суждений, т. е. чисто человеческое явление. Но у Декарта интересно другое: он разграничивает простую привязанность, дружбу и благоговение. Он пишет: «Мне кажется, что с большим основанием можно различать любовь, связанную с уважением, питаемым к тому, кого любят, и любовь к самому себе. Если, например, уважают предмет своей любви меньше, чем самого себя, то к нему чувствуют только простую привязанность, если же уважают наравне с собой, то это называется дружбой, а если его уважают больше самого себя, то такая страсть может быть названа благоговением» (с. 635).

Этот абзац дает возможность определить границу между любовью и другими формами расположения, т. е. фактически это — критерий любви. Если целью любви, в конечном счете, является жизнь, то ее критерием готовность человека отдать жизнь за объект своей любви. Именно это имел в виду Декарт, о чем свидетельствуют другие его строки: «Пример этого часто подавали те, которые шли на явную смерть, защищая своего государя или свой город, а иногда и частных лиц, которым они были преданны» (с. 636). Отсюда следует, что объектом любви может быть родина, человек, идея. На готовности отдать жизнь проверяется утверждение: я люблю того-то или то-то. Если кто-то говорит, что любит собаку или кошку или что-нибудь в этом роде, достаточно задать вопрос: готов ли ты умереть за них, чтобы выяснить истинную суть такой фразы. Таким образом, критерием любви является готовность пожертвовать своей жизнью!

Бенедикт Спиноза в своем «Кратком трактате о боге, человеке и его счастье» подчеркивает, что любовь возникает из познания некой вещи, и чем более эта вещь прекрасна, тем больше и наша любовь. Иначе: «любовь есть соединение с объектом, который наш разум считает прекрасным и добрым, и мы разумеем наше соединение, посредством которого любовь и любимое становятся одним и тем же и составляют вместе одно целое»[18]. Но соединяться можно с тремя типами предметов: преходящие предметы, модусы и бог, или истина. Соединение с преходящими вещами: почести, богатство, сладострастие и т. д. (не имеющих никакой сущности), делает любящих несчастными. Соединение с модусами также мало что дает, поскольку последние зависят от бога, т. е. истины. И только через соединение с богом/истиной человек приобретает подлинную, т. е. истинную любовь, так как «истинная любовь всегда вытекает из познания, что вещь прекрасна и хороша» (с.123).

Таким образом, Спиноза фактически выразил, только другими словами, идею, что истина и красота — это одно и то же, именно поэтому оно и есть единое целое — любовь.

В другой своей работе, «Этике», он обращает внимание на аффекты любви, которые являются не чем иным, как удовольствием и радостью, «сопровождаемые идеей внешней причины» (с.467). То есть они не возникают сами по себе в душе человека, необходим внешний источник, или причина. Эта позиция расходится с представлениями некоторых философов, полагающих, что чувство любви заложено в человеке от природы. Спиноза выразил еще одну важную идею, которая звучит так: «Кто воображает, что предмет его любви получил удовольствие или неудовольствие, тот и сам также будет чувствовать удовольствие или неудовольствие, и каждый из этих аффектов будет в любящем тем больше или меньше, чем больше или меньше он в любимом предмете» (с.473). Эта «теорема» сопрягается с моим принципом взаимогарантированной любви (ВГЛ), принцип, расходящийся с концепцией возможности «односторонней любви» (в системе: субъект-субъект). Наконец, Спиноза в другой «теореме» доказывает побеждающую силу любви над ненавистью. Он пишет: «Ненависть, совершенно побеждаемая любовью, переходит в любовь, и эта любовь будет вследствие этого сильнее, чем если бы ненависть ей вовсе не предшествовала» (с.491). Хотя сама идея близка к библейскому варианту (люби врага своего), но Спиноза раскрывает ее через динамику борьбы между ненавистью и любовью, в которой последняя оказывается победителем.