О, Мари!

Несколько минут она сосредоточенно смотрела вниз. Когда она наконец подняла голову и посмотрела на меня – серьезно, без улыбки, – по ее светло-карим глазам я увидел, что она приняла решение.

– Лучше обручиться. Как раз я перейду на третий курс.

– Знаешь, Анна, у тебя серьезная причина: на третьем курсе учатся уже самостоятельные люди. К тому же будет время проверить наши чувства.

Эпилог

Вскоре я защитил кандидатскую диссертацию и начал преподавать в военной академии на кафедре Орловского. Через два года, несмотря на сопротивление семьи Анны, мы с ней поженились. В моем присутствии она спокойно и решительно объявила родителям, что если они не дадут своего согласия, то она уйдет из дома и больше не вернется. Я был поражен решительностью совсем неопытной девушки, которая, несмотря на все сложности и сомнения, решила связать со мной свою судьбу и полностью доверилась мне. Обмануть доверие этой чистейшей души было бы тяжелейшей подлостью. Мир для меня замкнулся на моей юной возлюбленной.

Анна переехала ко мне в Москву и продолжала учиться уже в Первом московском медицинском институте. Мы жили в съемной квартире в центре города. По утрам я с трудом поднимал с постели мою молоденькую жену – особенно тяжело и жалко было ее будить зимой – и, полусонную, на машине отвозил в институт. В такие моменты мне казалось, что я заменяю ей отца, брата и мужа одновременно.

Институт Анна окончила с красным дипломом и впоследствии перешла на преподавательскую работу. После рождения нашего первого ребенка, дочери Люси, которую мы назвали в честь моей матери, родители Анны примирились с моим существованием и даже начали гордиться моими успехами. Второй ребенок, сын, родился уже в Европе, где я занимался научно-преподавательской деятельностью.

Мама сперва осталась жить с братом, который очень быстро рос по службе и уже в довольно молодом возрасте достиг заметных успехов. После нашего возвращения из-за рубежа мама переехала ко мне. Часть останков отца я перевез в Москву и похоронил на Ваганьковском кладбище, где через двадцать лет к нему присоединилась моя многострадальная мама.

У меня большая, разноязычная, интернациональная семья, четверо внуков разных кровей. Свою старую поношенную капитанскую форму я держу в шкафу. Иногда я с гордостью показываю ее детям и внукам, рассказываю о своей неспокойной молодости, показываю выцветшие и обтрепавшиеся фотографии тех лет… Дети уже давно не спрашивают, кто эта часто встречающаяся на снимках пышноволосая девушка, а внуки пока ничего не понимают.

* * *

Мари так и не вышла замуж. Она живет в Париже – уже в другой, более просторной и роскошной квартире – с матерью, мадам Сильвией, и сыном, который, как и Мари, считает, что я их предал. Когда в 1980 году мы с Анной впервые появились в Париже в составе туристической группы – в кармане сто двадцать долларов на две недели [64] , – я долго колебался, звонить Мари или нет. Потом решил, что мой звонок расстроит всех нас, особенно мою молодую жену. Впоследствии и у меня, и у Мари было много возможностей встретиться, но мы сознательно избегали этого. Однако судьбе было угодно, чтобы спустя некоторое время наши пути снова неожиданно пересеклись.

Мари – владелица успешного рекламного агентства, ведет замкнутый образ жизни. О ней и Себастьяне постоянно информирует меня Тереза, с которой мы сохранили исключительно теплые отношения. Они с мужем востребованные архитекторы, имеют троих детей, одного из которых назвали Давидом, в мою честь. От Терезы я узнал, что Мари недавно провела неделю в городе своей юности, возложила цветы на могилы моего отца и Рафы и, опечаленная, улетела обратно.

Самой близкой подругой Мари стала… Иветта, которая обосновалась в Лондоне и отчасти в Монако. Борис в 1990-е годы сколотил внушительный капитал, стал владельцем солидного бизнеса, которым управляет из-за рубежа. Он азартный, самозабвенный игрок, почетный гость монакского казино. По слухам, играет по-крупному, иногда не без успеха.

Иветта оставила свою переводческую работу, несколько лет совершенствовала вокальное искусство и стала неплохой певицей в жанре популярной классики. Поет на разных языках, которыми владеет, в основном на французском, немецком и английском, разъезжает с благотворительными концертами по миру и большую часть заработанных денег направляет в Россию и Армению в помощь сиротским домам и детским больницам. У нее одна дочь – по словам Терезы, очень красивая и похожая на свою мать, – которая серьезно дружит с Себастьяном. Я узнал, что Иветта и Мари часто встречаются в Париже, иногда в Ницце, где Мари бывает на отдыхе. По-видимому, им всегда есть о чем поговорить, и не исключено, что тема о мужском непостоянстве и предательстве затрагивается ими нередко.