О мастерах старинных 1714 – 1812

Сабакин ждал конца спуска, но в этот момент корзина вошла в тяжелый сернистый дым. Дым поднимался вверх по стенам шахты, точно прилипая к бревнам сруба.

Механик закашлялся, дым и копоть охватили его. В дыму вдруг показался красный свет. Свет стремительно приближался. Корзина быстро опускалась прямо к большой груде пылающего угля.

Из тьмы коридора, уходящего в сторону, показалась серая лошадь, она тащила за собой вагонетку с углем.

Лошадью правила женщина в испачканном холщовом костюме. На лице женщины сквозь слой сажи блестели глаза и зубы.

Женщина поглядела на Сабакина без любопытства и интереса. Она захватила большим крючком корзину, подтащила ее к себе и подала механику измазанную углем руку.

Сабакин вылез. Женщина надавила плечом на вагонетку, опрокинула ее и начала лопатой насыпать уголь в корзину.

Механик осмотрелся. Во все стороны шли широкие подземные улицы. По улицам были настланы доски, по доскам лошади тащили вагонетки с углем. Редкие тусклые ночники освещали темные проходы.

Слой угля в шахте был, очевидно, не менее двух аршин с четвертью. Потолок подземных ходов каменный и казался подштукатуренным.

Мимо Сабакина проходили измазанные углем люди со слюдяными фонарями. Из тьмы вышел рабочий в кожаной шапке. Сабакин протянул ему записку. Рабочий осветил бумагу фонарем, долго читал и, ничего не сказав, повел механика за собой.

Шли долго. По ходам тянуло ветром, но не вольным ветром поля, а подземным сквозняком.

Лев Фомич шел и соображал. Костер на дне шахты развели для вентиляции, воздух над костром согревается, подымается вверх и создает тягу. Значит, с другой стороны шахты есть еще ствол. Глубина шахты – около девяноста сажен. Проветривать ее трудно. Но как рискованно разводить огонь в шахте с деревянным срубом! Ведь кругом уголь! До чего здесь не берегут людей!

Провожатый остановился. Сабакин вошел в подземную комнату.

В комнате стоял большой кирпичный камин, в камине горел каменный уголь.

Все было похоже на обычную английскую таверну.

За столом сидел полный человек – надзиратель.

– Чаю или пива? – спросил он.

– Я устал и отдохну, если вам надо время для того, чтобы приготовить шахту к осмотру, – ответил Лев Сабакин.

– Наша шахта готова всегда! – отвечал надзиратель. – Смотрите что угодно, у нас хорошая рекомендация. Смотрите, это одна из самых больших шахт в Англии. Уже скоро сто лет добывают из нее каменный уголь. Наши штольни подошли под море, над нами проходят корабли, которые везут вам в Россию машины.

– И везут от нас железо по бурному морю, – ответил механик.

– Своды нашей шахты выдерживают бурю, – продолжал надзиратель. – Вы можете здесь считать себя в безопасности, как будто вы осматриваете Лондон! Я вам все покажу. Но, может быть, вы сперва выпьете чаю?

– Нет, идемте.

– Сперва мы посмотрим казармы холостых, потом помещение семейных рабочих.

Рабочие шахты жили под землей. Казармы для холостых были устроены рядом с конюшней. Лошади, спокойные, почти слепые, стояли у яслей и мирно жевали сено.

Под ногами лошадей лежала солома. Нары рабочих чистые, но ничем не покрытые. Для семейных устроены перегородки. За перегородками стоят деревянные кровати, люльки, столы.

Все было так, как наверху, в бедной деревне, но тонуло во мгле: свечи рабочие покупали у надсмотрщика и экономили их.

Широкие улицы шахты тянулись на много верст, от них в сторону уходили низкие лазы. В лазах тоже ползали люди, – очевидно, каменный уголь рубили лежа.

Сабакин увидел: в одном лазе полз рабочий и тащил ящик, прикрепив его к себе цепью. Он полз на четвереньках; вот он выполз, – это был мальчик лет восьми.

Дороги наверх для рабочих шли по ряду лестниц с редкими площадками. Подыматься трудно. А носильщицы-девочки подымались с углем; уголь они несли за спиной в корзинах, а то, что не помещалось в корзине, глыбами клали себе на голову. Носильщицы так привыкли к труду, что каменный уголь редко падал вниз и глыбы почти никогда никого не ранили.

Без груза редко кто подымался.

Было не холодно, но сыро и темно. Тьма была чуть-чуть разбавлена редкими огнями.

Сабакин ползал и лазил по шахте.

Надсмотрщик напомнил ему:

– Я дам вам провожатого к выходу. Надеюсь, вы всем довольны? У нас одна из самых глубоких шахт в Англии! Обратите внимание, сэр: мы ничего не берем с рабочих за то, что они живут у нас в шахте. Правда, нары и перегородки они делают сами, покупая материал у нас… Роберт, ваш провожатый, живет здесь уже сорок пять лет.

При свете камина и свечей в комнате надсмотрщика Сабакин рассмотрел своего спутника.

Это был спокойный и, очевидно, очень старый человек. Борода его казалась рыжеватой. Он шел рядом с Сабакиным спокойно, как слепая лошадь.

Путь был долог и преграждался воротами. Около каждых ворот дежурил в темноте мальчик лет девяти – десяти – по сигналу он открывал створки. Тогда навстречу дул ветер. Потом мальчик запирал створки и оставался один во тьме.

– Сколько вы зарабатываете, господин Роберт? – спросил Сабакин.

– Я старый человек, – уклончиво ответил провожатый, – и не хочу быть выброшенным на землю. Я никогда не жалуюсь.